Читать книгу - "Врата Бездны. Агент-Изгой - Наиль Эдуардович Выборнов"

осмотрел себя. На груди была повязка, свежая, чистая, очевидно, наложенная не ранее, чем сегодня. А вот одна из рук...

Она изменилась. Раньше у меня был протез, покрытый рил-скином. Специальное покрытие, полностью имитирующее настоящую кожу, проблема только в том, что на ней не было волос и родинок. Слишком идеально выглядит, так что различить при желании можно.

Сейчас же правая рука была заменена на что-то другое. Вроде бы то же самое, искусственные мышцы, только вместо кожи на ней были черно-красные узоры. С огромным трудом я поднял руку и посмотрел на ладонь. Ага, баллистический сопроцессор на месте, и выглядит точно так же, как и раньше. Похоже, что его перенесли на новый протез.

Глянул на свою левую, и увидел, что она прежняя. И даже кольцо, вплавленное в средний палец, на месте. Значит, я по-прежнему в аду. И спасали меня именно адские рвачи. Залетали за счёт корпорации после того, как я попал под разлетевшуюся во все стороны шрапнель. После того, как грёбаный смертник подорвал себя.

И меню с прокачкой на месте и даже новые очки имеются. Но сейчас я ей заниматься не буду. К черту. Нужно иметь трезвую голову, а сейчас будто слегка пьян. Под лекарствами наверняка.

Как я себя чувствую? Вроде нормально, целый. Впрочем, у меня есть лучший способ — это проверить. Банально запустить биомонитор и он все покажет.

Я так и сделал. Выбрал нужное меню и перед глазами полетели жизненные показатели. Ничего, что выбивалось бы из нормы, не было, все понятно. Давление, пульс, температура тела, объем циркулирующей крови, сатурация, объем выдоха и вдоха. Все, как у здорового человека. Само по себе это уже неплохо, вопрос только в том, где я нахожусь.

Больше всего это место напоминало больничную палату. Тут была койка, на которой я лежал, разъемы для маски подачи кислорода в стене, кнопка вызова персонала, какие-то медицинские приборы, в которых я совершенно ничего не понимал. Рядом со мной стола стойка для капельницы, трубка от которой тянулась к моей груди. Пощупав ее пальцами, я проскользнул вдоль и нащупал у себя под ключицей катетер. Ну да, мне в обычную вену капельницу не поставить, потому что у меня руки не свои. Только центральный.

Раствор в бутылке был золотистого цвета, похожий на свежее пиво, разве что без пены. Но я сомневаюсь, что кому-то пришло бы в голову заливать мне пиво вместо крови. Скорее всего, что-то лечебное, какой-то коктейль, который должен был привести меня в порядок. Или продлить мне жизнь.

Впрочем, я чувствовал себя вполне нормально. Ну и для чего мне тогда вообще здесь лежать?

Я схватился рукой за зажим капельницы и перекрыл ее. Потом потянулся к катетеру, вытащил из него трубку и закрыл заглушкой, чтобы внутрь не засосало воздух. Слышал я, что от такого можно умереть. Потом отстегнул коннектор от разъема на своей шее. Очевидно, они следили за моим состоянием, списывая данные с биомонитора. Это, кстати, была одна из немногих вещей, которая работала в обход кибердеки. Та ведь отключается, когда человек находится без сознания, а так его состояние можно отслеживать даже когда он в коме.

Теперь пора подниматься и посмотреть, где я вообще оказался.

Схватившись руками за койку, я чуть повернулся, сбросил ноги вниз. Они были ватными, но выглядели относительно так же, как и до этого. Не похудели. Значит, лежу я не так уж и много времени, потому что иначе мышцы давно атрофировались бы без работы и от недостаточного питания. И ходил бы я сейчас на двух спичках. Если бы вообще мог передвигаться.

Опершись руками о кровать, я поднялся, сделал первый шаг, потом ещё один. Голова закружилась, пришлось опереться о стену, но я выдержал. Моей целью было зеркало над умывальником. Да, он здесь был. Наверное, чтобы сестры или кто тут работает, перед манипуляциями мыли руки.

А вот туалета не было. Впрочем, у меня пока не возникало желания его посетить. Хотя наверняка в меня вливали много разных растворов, а мои почки всегда были здоровыми.

Я опустил взгляд, и увидел, что я подгузнике, самом обычном, из белого материала, уж понятия не имею, из чего их делают.

Это меня немного разозлило, так что я стащил его с себя и бросил прямо на землю. Чистый, обделаться не успел. Ну и ладно.

Обернувшись, я подобрал с кровати одеяло и оторвал от пододеяльника достаточно широкую полосу, из которой смастерил что-то вроде набедренной повязки. Натянул ее на себя. Ну что ж, теперь можно и пойти посмотреть, куда меня занесло.

Я сделал несколько шагов, по-прежнему держась за стену, в сторону умывальника, остановился напротив зеркала, посмотрел в него. Нет, все-таки похудел. На лицо не знаю, потому что его скрывает отросшая борода и волосы, а вот туловище точно похудело. Но мышцы не особо сдулись, что радовало. Все-таки я привык быть здоровым мужиком, мне это нравилось. Не хочется превратиться в задохлика.

Снаружи послышались шаги, и через несколько секунд дверь отъехала в сторону. В палату вошел демон. Изверг, достаточно матерый, если судить по внешнему виду, но одетый в строгий костюм, который выглядел дорого. Действительно дорого, если судить по меркам Новой Москвы.

Мы встретились взглядами, он улыбнулся. С виду искренне, хотя с этой мимикой у демонов хрен поймешь. Она все-таки не такая, как у людей. Ну и чего ему нужно-то, чего он вдруг решил прийти?

— Ты уже встал, Молодой? — спросил он.

— Как видишь, — ответил я и поморщился. Голову прострелило резкой болью. Не сказать, чтобы сильно, но какую-нибудь таблетку я бы принял. Не люблю, когда голова болит. — Мы знакомы?

— Пока нет, — ответил он и вдруг протянул мне руку. — Я — Кен.

— Молодой, — сказал я, пожимая его ладонь, хотя и так все было понятно. Он же меня до этого по позывному назвал.

Вроде ощущения новой руки не особо отличаются от старой. Но все равно придется адаптироваться. Как приходилось раньше, когда я менял свои «базуки» на новые, более совершенной модели. Ну, точнее мне это сделали перед тем как отправить участвовать в «Проекте Зомбицид».

Но раз я вижу демона, то я однозначно все еще в аду. Или меня глючит? Черт его знает.

Ладно, я же вроде пообещал больше не упоминать чертей всуе.

— Нужно поговорить, — сказал он. — Разговор будет долгий. Присаживайся.

Делать было нечего, не стоять же. Но слабости показывать было нельзя,