Читать книгу - "Атлантарктида. Дикий, дикий Норд. Из глубины - Василий Головачёв"

О Дрёмове он не думал, думал об Инге, согласившейся на участие в рискованнейшем предприятии в глубинах Антарктиды, и о причинах, заставивших её это сделать. Отношение майора ФСБ к мужчинам имело какое-то объяснение, и хотелось верить, что строга она не со всеми.

Антарктида, станция «Южный полюс»

17 декабря, полдень

Погода продолжала радовать необычным теплом: в районе станции температура впервые превысила рекордные минус восемь градусов по Цельсию, – и настроение у полярников, и без того почти праздничное после открытий, сделанных «Глазастиком» на дне озера Восток, поднялось ещё выше.

На сеансы связи с глубоководным роботом ходили как в кино – в штабной модуль набивалось по двадцать с лишним человек. Но терпели, время от времени проветривая тесное помещение, с жадностью разглядывая подводные картины, передаваемые телекамерами «Глазастика».

Уже всем, даже завзятым скептикам, было понятно, что робот наткнулся на неплохо сохранившееся искусственное сооружение на дне озера, и среди полярников то и дело вспыхивали споры: что это за сооружение, для чего предназначено и кто его строил. Сходились в одном: создавали комплекс, названный Куполом, древние жители Антарктиды. Но были ли они людьми или же какими-нибудь динозаврами, никто сказать не мог. Ждали новых открытий. И они не замедлили появиться.

Кроме Купола были найдены «змиевы валы» или «щупальца», сходящиеся к нему наподобие кровеносных сосудов на человеческой руке, или, скорее, как щупальца медузы, обрамлявшие её тело, а также некий столб, венчающий один из трёхметровой высоты валов, засыпанных донными отложениями.

Это была скала такой правильной геометрической формы, что её назвали Ростральной Колонной, а потом стали называть просто Колонной. Цвет скала имела красно-бурый, и на фоне зеленовато-жёлтых метангидратов и палевых донных отложений она выглядела инородным телом. «Глазастик» снял её со всех сторон, снимки были переданы в Москву через спутник, и учёные мужи в столичных университетах засобирались в Антарктиду. Обнаружение следов древней цивилизации обещало не только фонтан открытий, но и «водопад» разного рода премий вплоть до Нобелевской.

В полдень начальник станции решил упорядочить присутствие в штабе сторонних наблюдателей.

– Прошу всех вернуться к исполнению своих обязанностей, – сурово заявил он. – Подготовьте отчёты о проделанной за два дня работе, буду спрашивать жёстко и ответственно. Превратили подводные съёмки в наркотик, понимаешь, а субмарина стала шприцем. Знайте меру!

– Меру-то мы знаем, – разочарованно пошутил один из полярников – гляциолог, которому вообще нечего было делать в командном модуле, – да разве её выпьешь?

Посмеялись, начали расходиться, окунаясь в необычно тёплое лето Антарктиды.

Пименов дождался, когда помещение опустеет, хотел приоткрыть дверь, чтобы проветрить всё строение, и в это время в модуль ворвался Васюченко:

– Дрон!

– Чего? – удивился начальник станции.

– Над нами дрон летает, – доложил заместитель, – беспилотник!

– Чей?!

– Да кто его знает, высоко кружит, опознавательных знаков не видать, жужжит и кружится над шахтой.

Пименов набросил на себя парку, выскочил наружу.

Вместе с ним у цепочки модулей собралась небольшая толпа полярников, всматривающихся в небо.

Над станцией, вернее, над главным её сооружением – конусом шахты, через которую в озеро опустили робота, действительно кружил серебристый крестик, отсверкивая в лучах низко стоящего солнца. Изредка в небывалой тишине южного континента доносился характерный звук – полусвист-полужужжание – двух его пропеллеров. Это был не квадрокоптер, который теперь можно было приобрести в любом интернет-магазине или собрать из подручных материалов, пользуясь инструкциями из Сети. Беспилотник с двумя моторами являл собой спецмашину и был крупнее обычных дронов. По прикидкам Пименова, его длина превышала два метра, а размах крыльев – три.

– Явно дальний дрон, судя по размерам, – сказал Васюченко, козырьком приложив ко лбу ладонь. – Ближайшая станция от нас – «Конкордия», это километров семьдесят по прямой. Зачем французам посылать к нам беспилотник?

Пименов промолчал. «Конкордия» принадлежала франко-итальянскому географическому обществу и посылать беспилотник к соседям вряд ли планировала.

– Что будем делать, Палыч?

– Позови Михеева, пусть запишет на камеру.

– Есть. – Васюченко убежал и вернулся с механиком экспедиции, вооружённым видеокамерой «Фуджи», позволяющей чётко снимать небольшие объекты на расстояниях до километра.

Пименов достал мобильный, поймал удобный ракурс, сделал несколько снимков.

Дрон словно почувствовал, что его снимают, поднялся выше, превратившись в сверкающую звёздочку, а затем вдруг спикировал на конус шахты, возле которой тоже появились полярники, работающие внутри строения, до которых дошла весть о появлении беспилотника.

Раздался взрыв!

Домик шахты взлетел в воздух, разваливаясь на куски!

Во все стороны рванули струи пламени и дымные хвосты!

Полярники бросились ничком на снег, закрывая головы руками.

Пименов присел, глядя на рукотворный вулкан.

Рядом шлёпнулся Васюченко, глядя на расширяющееся дымное облако.

– Твою м-мать! Что за хрень?!

– Доложи в Москву, немедленно! – крикнул Пименов ошеломлённому компьютерщику, высунувшемуся в дверь штабного модуля. – Все к шахте! Тащите огнетушители! Ломы! Быстро!

Собрались у дымящихся развалин шахтного строения, сквозь которые кое-где вспархивали язычки пламени. Начали тушить горящие панели и балки, разбирать завалы.

Вскоре нашлись техники, работающие возле подъёмника в шахте и обслуживающие её оборудование. Двое погибли, троих удалось спасти. Жертв было бы больше, если бы рабочие не выбрались перед взрывом наружу.

– Ищите обломки дрона, – приказал Пименов, пропахший гарью, покрытый копотью. – Надо определить, чей аппарат, и найти его камеры.

Через час на чистое снежное поле вынесли полсотни обломков беспилотника, обнаружили на многих характерное клеймо «Сделано в Израиле».

– Им-то зачем сбрасывать на нас беспилотник? – с недоумением спросил Васюченко, имея в виду жителей Израиля.

– Такими аппаратами пользуются все кому не лень, – угрюмо возразил Пименов. – Знать бы, с какой станции его запустили. Сфотографируйте обломки и клейма, пошлём в столицу, пусть разбираются. Борисыч, «Глазастик» доступен?

– Связи нет, – виновато развёл руками пилот робота. – Где-то перебит кабель приемника. Но сам аппарат стопроцентно цел, я его утром тестировал, аккурат перед взрывом, он висит над Колонной.

– Попробуйте восстановить связь.

– Разберём ствольную конструкцию – проверим кабели, – сказал мрачный Боборыкин.

Дым окончательно рассеялся. Полярники молча рассматривали развалины шахты.

Пентагон

17 декабря, ближе к вечеру

Коктейль был и вправду хорош.

Бармен, приготовивший напиток, утверждал, что это «фирменный коктейль от Кэрри Брэдшоу», ведущей широко известную телепередачу «Секс в большом городе», и что он «самый стильный» из всех существующих алкосмесей. Министру обороны нравился вкус коктейля, в состав которого входили такие ингредиенты, как водка, сок клюквенный, ликёр апельсиновый и сок лайма, и он всегда заказывал этот феерический напиток к обеду, через адъютанта, не утруждая себя походами в столовую, которая располагалась в полусотне метров от кабинета министра, на первом этаже левого крыла здания.

– Что-нибудь ещё,