Читать книгу - "Знамена Князя - Сергей Соболев"

На следящих телекамерах, способных перекрестно снимать все внутренности помещения, зажглись красные точки.

Романцев, по-прежнему недоумевая, пожал плечами. Однако все происходящее уже писалось на пленку…

Странное оцепенение, в которое он впал, длилось, кажется, всего секунду-другую. Он сидел в кресле, не находя в этом ничего странного. Прислушавшись к себе, он понял, что с ним что-то не так. Во рту стоял неприятный металлический привкус, в ушах звякали колокольчики, его чуть покачивало, как будто он ехал на тройке с бубенцами…

Повернув голову на неясный шум, он увидел, как в помещение вошла Лариса Сергеевна. Он тут же встал с кресла, удивившись при том, как онемели у него мышцы спины. Что-то странное с ним творилось, но что именно – он пока не понимал.

– Однако быстро вы вернулись, – произнес он, стараясь говорить насмешливо. – Что-то забыли сказать? Или же ваш эксперимент, как я и полагал, закончился полным провалом?

Женщина взяла его руку, проверила пульс, потом ее глаза как-то цепко, изучающе уставились на Романцева.

– Как ваше самочувствие, Алексей Андреевич?

Она расстегнула своими ловкими пальчиками кармашек у него на груди. Романцев только сейчас ощутил, что его кожа покрыта липкой испариной. Она достала из кармашка чистый носовой платок, хотела сама протереть ему влажное лицо, но он отстранился, недовольно пробормотав:

– Дайте-ка платок, я сам… Самочувствием моим интересуетесь? Гм… Для покойника я. в общем-то, чувствую себя неплохо.

– Скажите, Алексей Андреевич… Вы не заметили ничего странного? Вам не кажется, что вы что-то упустили из виду?

– Я вижу, вы опять намерены морочить мне голову? Если вы собирались продемонстрировать мне какой-то фокус, то он у вас не получился. Поэтому в следующий раз советую подготовиться получше!

Лариса Сергеевна внимательно посмотрела ему в глаза, одновременно положив руку на его левое запястье, на браслет с наручными часами «Titoni».

– Как вы полагаете, Алексей Андреевич, сколько сейчас времени?

Настенные часы находились за спиной Романцева, а для того чтобы посмотреть на циферблат наручных, ему пришлось бы выдернуть руку из неожиданно цепких пальцев этой женщины.

– Что за глупый вопрос?

– И все же?

– Ну хорошо… Сейчас примерно десять минут десятого. Такой ответ вас устроит?

– Вы хотите сказать, что меня не было здесь всего десять минут?

– Даже меньше, – с легким раздражением в голосе сказал Романцев. – Вас не было минут семь или восемь.

– Вы так в этом уверены?

– Да, черт вас побери!

Женщина тут же отпустила его руку.

– Теперь можете взглянуть на часы.

Романцев так и поступил. Словно не веря глазам, он легонько тряхнул рукой, затем снова уставился на циферблат. Резко обернувшись, посмотрел на настенные часы и уже после этого недоумевающе уставился на молодую женщину.

Его точные швейцарские часики, равно как и настенные, показывали одно и то же время – 12.10.

Да, черт побери, времени было, если верить часам, – десять минут пополудни.

– Любопытно, не правда ли? – произнес женский голосок. – А вы говорите – «фокус не удался»…

Они вернулись в помещение, где ранее протекала беседа Романцева с Карпинским. Пленка, которую Лариса Сергеевна продемонстрировала своему пациенту, оказалась и вправду прелюбопытной. Кстати, ее просмотр не отнял у них слишком много времени. По-настоящему важными оказались два момента, остальной же отснятый материал они просмотрели в режиме ускоренного воспроизведения.

Глядя на экран, где с ним происходили чудные вещи, Романцев терялся в догадках относительно того, как этой дамочке удалось провернуть у него на глазах столь впечатляющий «фокус-покус». И как он ни тщился, какого-либо рационального объяснения случившемуся, вот так, по первым впечатлениям, он найти не смог.

Звук отсутствовал, но изображение было четким, причем камеры попеременно старались брать его лицо крупным планом. Внизу экрана имелись показания таймера, так что сориентироваться по времени не составляло труда.

Пленка бесстрастно зафиксировала следующее.

В 09.10, как следует из показаний таймера, Романцев, который до этого момента стоял неподвижно в центре комнаты, вдруг подошел к сейфу и достал из его чрева пистолет «ПСМ». Уселся в кресло, выдержал небольшую паузу, затем поднес ствол к виску и спустил курок. Пистолет тут же выскользнул из его руки, упав на пол, а сам Романцев, безвольно откинув голову набок, застыл в кресле, лишь чудом не опрокинувшись вместе с ним. Спустя каких пару минут в «кабинет» вошла Лариса Сергеевна, спрятала «ПСМ» в сейф и, прежде чем выйти, малость подправила «самоубийцу», чтобы он ненароком не вывалился из кресла.

В 11.45 она появилась там еще раз. Достала шприц и прочие причиндалы все из того же сейфа, сделала своему пациенту внутривенную инъекцию.

Примерно через двадцать минут Романцев пришел в себя, даже не подозревая, что в его памяти имеется провал и что по неизвестной причине он пытался покончить с собой.

Романцев прошелся несколько раз из угла в угол комнаты, затем вновь плюхнулся в кресло.

– Не понимаю, как такое могло случиться, – сказал он негромко самому себе. – Ну и ну… А если бы пистолет оказался заряженным?

– Вы бы погибли.

– Как вам удалось провернуть все это?

Женщина пожала плечами.

– Пришлось использовать трофейные технологии. Кое-что мы знаем о таких вещах, но не все… Самоубийство – это лишь один из вариантов. Мы сделали вам уже серию необходимых для адаптации инъекций, так что наш эксперимент, в сущности, носил сугубо иллюстративный характер. Скажу правду: если бы не «прививки», вы бы безусловно погибли.

Романцев проглотил застрявший вдруг у него в горле комок.

– А что это за инъекцию вы мне сделали?

– Название препарата вам ни о чем не скажет. Я вколола вам антидот, чтобы вы побыстрее пришли в себя.

– Антидот, насколько я знаю – противоядие. Если вы вкололи мне противоядие, то, следовательно, я был чем-то отравлен.

– В логике вам не отказать. Но беда заключается в том, что формальная логика в нашем случае не годится.

– Вы сказали, что самоубийство, вернее, его инсценировка – это лишь один из вариантов. А что, есть и другие?

– К примеру, острый сердечный приступ… Инсульт. С летальным исходом либо с тяжелейшими последствиями для здоровья… В принципе человека убивать необязательно. Можно лишить его аутентичности, сделав его таким образом абсолютно недееспособным. И все это, заметьте, можно обставить так, как будто в основе случившегося лежат естественные причины…