Читать книгу - "Даяна I. Шепот Рун. Том 9 - Виктор Сергеевич Викторов"

Не сговариваясь, мы устроили привал, как только отмахали пару километров от Цитадели Клана Стали. Я не боялся, что гномы опомнятся и попытаются нас догнать: слишком растерянным был взгляд Шарди, который после представления, устроенного Тиамат специально для заносчивых коротышек, вряд ли смог бросить лучших воинов «хирда» в самоубийственную атаку на Неё.

И в создавшейся ситуации меня интересовал только один момент: почему не вмешался Двалин?

Если рассуждать логически, то Тиамат была в своём праве. Она сделала ровно то, что была должна сделать — поддержала в нужный момент своего Первожреца. Гномы попытались меня обидеть, диктуя свои условия и не выказывая никакого уважения, хотя с моей стороны предпосылок для этого не было. Как и не было их для уважения.

Поведя себя как обыкновенные нехорошие парни, в «реале» именуемые, «гопотой», которые всегда доброту трактуют, как проявление слабости, гномы закономерно нарвались на «ответку», которая им, естественно, не понравилась. Чего и следовало было ожидать.

Ухудшение отношений с гномами я не опасался. Мне было, по большому счёту, плевать и на них и на Первожреца Двалина и на самого Двалина, который мог пакостить мне только руками своей паствы.

Но и гномов я тоже понимал, как ни странно.

Гарион отлично постарался, чтобы отношение к моей персоне было максимально «доброжелательным».

Я и его понимал: стать одураченным Первожрецом противоборствующей Фракции — это максимально обидно. Особенно, когда цена его ошибки оказалась столь высока — всё население Цитадели. Его собственная раса, лучших представителей которых он собственноручно обрёк на мучительную гибель.

И мне было совершенно не интересно, как Гарион оправдается перед соплеменниками и Двалином. Но мне было очень интересно, почему гномий Бог так и не вмешался, когда сущность Тиамат появилась в Цитадели?

Глупо было считать, что данный инцидент ускользнул от его внимания, или он не воспользовался возможностью защитить свои земли.

Зная, что коротышки — это явно не образец терпеливости и хладнокровия, видеть полное безразличие от Двалина было настолько дико и удивительно, что я до сих пор искал в этом подвох, раз за разом прокручивая ситуацию в голове.

И здесь явно есть логическое объяснение, которого я пока не знал, но очень хотел бы.

— А неплохо получилось, — проворчал дядя Женя, присев рядом. — Похоже, что с ними только так и надо. Либо кулаком, либо дубиной. По-другому не понимают.

— Зря вы так, — нахмурилась Лиэль. — Не все же гномы такие упрямые, как этот Шарди. Взять хотя бы того же Мастера Крига, который уже много лет живёт в Мирте. Хоть и ворчливый, но гном он хороший и честный. И я ни разу не слышала, чтобы он взял с кого-то лишнюю монету.

— Ну ты не равняй личные качества с фанатичностью, — хмыкнул Кастет, хитро глянувший на Утрамбовщика. — Наш панк вон тоже нормальный до поры до времени. Пока на горизонте не появится эль или золото.

— Расскажи ещё нам тут, — ничуть не обиделся гном. — Если бы не я, вы бы по миру пошли. Клановая казна давно бы уже дно показала.

Я только покачал головой, не собираясь даже начинать этот бесполезный спор и даже тактично промолчал, что будь у него доступ к Казне, дно бы она показала значительно раньше. Достаточно вспомнить, скольких нервов стоило мне строительство.

— Отлечиваемся, приводим себя в порядок и выдвигаемся, — коротко скомандовал я. — Мы здесь, как на ладони.

— Вова, а тебе ничего не показалось странным? — спросил Кастет шёпотом.

— Ты о чём?

— Да просто у меня в голове, как-то не укладывается одна маленькая деталь. Смотри сам: мы шли в составе отряда, верно?

— Ну да, — всё ещё не понимал я, куда он клонит.

— В составе отряда, у которого, судя по его характеристикам, полный иммунитет ко всем видам нежити, — припечатал дядя. — Сам догадаешься, или мне нужно договаривать?

А ведь и правда! «Плакалец» никак не мог на напасть первым, поскольку мы для него были «серыми».

— Выходит, что его на нас «сагрил» кто-то из своих? — задумался я. — Но все, вроде, были на виду. Да и кому это нужно? Нет, бред какой-то.

— Есть ещё один вариант, — сорвав травинку, Кастет задумчиво повертел её в руке. — И он мне тоже не особо нравится, но выглядит более реально. Если никто из своих это чучело не «агрил», то это сделали или сами гномы, или то, что шло за ними.

— Или за нами, — помрачнел я.

— Да, или за нами, — дядя поднялся с земли. — Так что, пока ничего не понятно, но очень интересно. В общем, держи ушки локатором и по сторонам оглядывайся почаще.

Сказанное дядей меня не обрадовало, в первую очередь тем, что эта важная деталь ускользнула от моего внимания. Мог бы и сам догадаться. И сейчас меня оправдывало только то, что я с головой ушёл в мысли о Дон-море.

Из нас там никто никогда не бывал, но описание самой крепости на Форуме я потрудился раскопать. Да и не очень это было и похоже на крепость, если сравнивать её с той же цитаделью Клана Стали.

Игроки там тоже присутствовали, и Дон-мор был открыт для посещений. Разумеется, не везде там можно свободно гулять, но достаточно для того, чтобы сделать предварительную рекогносцировку.

Обычное поселение в толще гор, разбросанное по бесконечным катакомбам, хитросплетение которых явно не выучишь за короткое время. Как и везде: Наставники, «квесты», торговые точки…

Закрыт для доступа был только Ковен, часть храма и несколько пещер. Что там базировалось — никто не знал, а собирать противоречивые слухи я не стал. Ведьмы всегда каким-то образом знали, когда кто-то совал нос туда, куда не следовало.

Из этого и вывод, что у них имеются какие-то средства для наблюдения и контроля своих территорий. И это было нормально, поскольку на территории Ковена находился действующий божественный алтарь, принадлежавший их покровительнице. Богине Мистик.

«Как же я не люблю катакомбы », — мысленно вздохнул я, повторяя это уже, наверное, в десятый раз меньше, нежели за сутки, но от визита по внутренностям Дон-мора это меня, увы, не спасало.

И чем больше я об этом думал, тем больше мне не нравился мой же собственный план, который никак нельзя было назвать «надёжный, как швейцарские часы». Он больше попахивал безумием.

— Ты сейчас