Читать книгу - "Красный Дракон с позывным "Змей" - Сергей Хломов"

- Ясно, -ответил Сушков, - нарежь участок обороны для майора, у них БА пушечный.

- Нет, - вскинулся побледневший говнюков, - мы немедленно уезжаем, с какой стороны танки?

НШ указал рукой. Буквально через секунды штабная колонна унеслась в противоположном направлении. Все с омерзением сплюнули и поспешили организовывать оборону. Картина на рубеже была странная. Красноармейцы, летный и технический состав занимали места в окопах, зенитчики водили стволами, проверяя сектор обстрела. На открытом месте столбом стоял красноармеец, которого отчитывал командир. Ротный пытался остановить процесс, объясняя, что тревога ложная, получил отповедь -тревога полковая, отменить может только руководство полка, хотел сосредоточиться на снятии стружки с через чур бдительного часового, перепрыгнувшего его голову. Тут заметил это самое полковое начальство, поспешил на встречу: -Это наши танки, вернее танки немецкие, люди наши. Мы хотели их расставить вокруг аэродрома как неподвижные огневые точки. Я вам докладывал, мы же согласовали!

Тут командир полка вспомнил - докладывали, сам решать не стал, связался с верхним штабом. Там инициативу поддержали, "добро" дали. С этим "говнюковым" (надо же кто-то кличку придумал) всё из головы вылетело:

- А точно наши?

- Да точно! Вы в бинокль посмотрите.- и подал его командиру. Тот навёл резкость на стоявшие в полу километре танки, на башне переднего стоял белобрысый механик из особой группы мотористов и размахивал красным флагом. Ошибиться было нельзя. А капитан продолжал: - Я ему, -указал на часового, - ты что наделал, это же наши! А он мне -танки немецкие. Я ему ты флаг видишь. А он мне -это может быть маскировка...

Иван Маркович слушал в пол уха, в голове ворочалась, становясь всё чётче мысль: - ведь этот боец своей тревогой спас полк от неминуемой гибели (кто не понимает, в армии выполняется приказ каким бы он не казался абсурдным, в планах высшего начальства он может быть вполне адекватным, подтвердить или опровергнуть может только время). Приказ уехал с гонцом, теперь можно спокойно разобраться и с тем, и с другим .

- Молодец! Всё правильно. - повернулся он к часовому, - пока полностью не убедился, считай врагом. Пожал ему руку и неожиданно обнял. Все опешили, не поняв такого выплеска эмоций. Разве только начальник штаба, ещё больше проникшийся узнав подоплёку.

А главный виновник, оставшись в тени, изнывал от неведения. Удался-ли психологический трюк. Было всё так: услышав разговор в штабе жизненный опыт Василия позволил Сашко быстро понять суть происходящего и в какой капкан попал майор Сушков со своим штабом. Нужен был нестандартный ход. И он был! Ставку Василий делал на трусливую сущность тех, кто слишком легко отправляет на смерть других. Если ошибся -это ничего не меняло. Мероприятие было запланировано. Если нет, то услышав про немецкие танки, "говнюков" умчится впереди своего визга. Подобрав, дожидающуюся, бригаду перегоньщиков, поспешили в сторону леса. На выезде тормознул, узнал что часовой сменяется не скоро, предупредил его что будем гнать немецкие танки, на всякий случай, с красным флагом. Но он должен поднять тревогу по полной схеме, объяснил как ему потом отвечать на каверзные вопросы. Пообещал, что получит благодарность за бдительность и от себя нож какого ни у кого в мире нет. "так уж ни у кого"- ухмыльнулся Степан. Пообещав не отлучаться ни под каким видом до конца этого цирка. Ничего опасного для себя не видел: - за бдительность не наказывают, даже если тревога ложная.

Колонну возглавляла самая живая "тройка" с прицепом из "двойки" и грузовика с боеприпасом. Если что, хоть они из леса высунутся. Далее полу живая "3" тянула "2", следом ещё менее живая "2" тянула совсем дохлого собрата. Замыкала колонну, несколько отстав, дабы не светиться, "гнёздышко" с немецким грузовиком на привязи, в который накидали полезного, когда ещё не торопились. Из леса выползли по плану, остановились. "Тройка" номер 2 на совсем (кстати "2" внушавшая наибольшие опасения добралась своим ходом до предназначенного ей капонира и словно отдав последние силы уснула вечным сном). Полюбовавшись на полномасштабную суету, вылез на крышу башни, помахал красным флагом. Увидел, что меня наблюдают в бинокль, помахал ещё и спустился в уже прогретое нутро дожидаться "парламентёра". В его роли прибыл командир роты охраны. Его хозяйство, ему и разбираться. Хотя что разбираться, мероприятие плановое, всё готово, только растащить по местам.

- Что же не предупредил,- были его первые слова, -такой тарарам устроили. Думал Сушков убьёт, а он как-то спокойно воспринял. Часовому даже благодарность объявил. С обниманием, понимаешь!

- Понимаю. А что "говнюков"?

- Ха! Ему предложили место в обороне, так он вместо этого умчался, задрав хвост. Только пыль столбом, если бы была. Короче струсил! -его лицо выразило медленное понимание, - Так ты из-за этого затеял...?

- Да. -Коротко ответил я,-только молчок, никому, даже себе, сам понимаешь.

- Да. Понял! Могила!

Теперь рядового красноармейца и капитана объединяла тайна, отношения перестали быть чисто военные. Оборону он организовывал согласно плана, мы лишь помогли растащить "коробочки" по местам и развезти трофейные боеприпасы по точкам. Через пару дней пришла информация по нашему куратору. Командир стал узнавать, что за приказ, почему отменили таким странным образом, или его , всё же надо выполнять. В красках описал свою версию бегства майора. В дивизии по этому поводу ничего не знали. На фронте в это время, наше наступление, по многим причинам остановилось. Наступила оперативная пауза и наш инцидент получил неожиданно громкий резонанс. Возможно он послужил запалом для каких-то интриг в высоких кабинетах, короче разбор был доскональный. Наша версия получила полное документальное подтверждение, все действия утверждены, а вот с приказом - нескладуха. Оказалось, что удар по армейским Складам ГСМ 2ой ТА планировался, но штурмовиками, с истребительным прикрытием, подавлением наземной ПВО. Сил для этого выделить не давали другие более важные задачи. Проект приказа, вернее его черновик был без указания конкретных сил. Действия "говнюкова" имели триединый смысл: -потрафить своему покровителю, который выступал за нанесение удара любыми силами. За удачу можно было выдать почти любой нанесённый складам ущерб, а это, повторюсь, должности и награды. Третье: -очень ему хотелось подложить свинью Сушкову и его выкормышам, которые имели наглость его игнорировать. Теперь не смогут (возможно, психологи определили бы этот мотив главным)! Не срослось. Его отступление расписали как позорное бегство с поля боя, которого не было. Эх, надо было остаться, каким бы героем сейчас выглядел (тогда так не думал, опасность казалась черезмерной). Вскрылся фактический подлог с приказом. На майора спустили всех собак, не учли никаких заслуг, обозлённый покровитель выручать не стал (самому прилетело). Его понизили в звании ( хоть не разжаловали в рядовые) и задвинули в дальний угол с глаз долой.

Оперативная пауза на нашем крыле фронта выразилась в приостановке продвижения на юго-западном направлении, добиванием котла у Сухиничей, неспешное наступление по направлению на Мосальск. Для нас это значило, что боевой радиус покрывает необходимую территорию. Сидим на месте. А лично для меня - могу вплотную заняться мечтой. Правда сначала должок - обещанный Степану НОЖ. Из обрезка немецкого торсиона, естественно С помощью "силы" друга сформировал два ножа, без дизайнерских заморочек, добавил только на тыльной стороне насечку в виде пилы, захват для открывания крышек. По полю одного лезвия вытравил: "за отвагу", второго -"другу". Сами лезвия упрочнил насколько это было возможно. Эргономичную рукоять - по своей руке и Гриши, чему он был рад едва ли не больше чем самому ножу. Ножны деревянные обтянутые перкалью, так же обработанные и покрытые лаком. Получился, на вид, средненький нож. Степану вручил в приватной обстановке. Тот к подарку отнёсся с прохладцей. Видимо "единственный в мире" в его понимании выглядел иначе. Я остановил его неосторожное движение: "этим ножом порезаться не получится, он сразу отхватит палец и руку вместе с костями". Для убедительности рассёк сучёк толщиной сантиметров 7-8. -"точить даже не пытайся ни к чему". Объяснил очевидное назначение пилы, не очевидное зацепа. Попросил не распространяться откуда нож.