Читать книгу - "Рубеж 4: В игре - Серж Винтеркей"

К счастью, бдительные старушки засекли, что пацан лежит на кровати в неестественной позе днем, и встревожились. А увидев рядом с кроватью опустошенный пузырек с крышкой, тут же позвали нас.

Пацан лежал весь синий, и практически не дышал. Переносной медкомплекс был у Сереги с собой, так что он, чтобы не терять времени на перенос пацана в стационарный медкомплекс на первый этаж, тут же разорвал на нем рубашку, да так, что пуговицы брызнули в стороны, и приложил машинку к нему. Приборчик ожил, и приступил к диагностике. Секунд пятнадцать мы томились рядом, не зная, успели или нет. Наконец, машинка выдала вердикт:

– Критическая интоксикация организма. Клиническая смерть. Обнаружены нефротоксины и кардиотоксины. Угнетена функция дыхания. Приступаю к реанимационным мерам.

– Вовремя мы успели, – сразу успокоился Серега, – даже внутренние органы не успели повредиться. Хотя медкомплекс и с этим бы справился.

Ну, раз Серега расслабился, то и мы с Петькой приободрились. И стали ободрять и встревоженно квохтавших вокруг старушек – мол, все будет в порядке, успели!

Еще две минуты, и паренек очухался. Кожа порозовела, открыл глаза. Не сразу сообразил, что происходит, но, скосив глаза на уже знакомый ему приборчик, в тему въехал. Закрыл глаза, и беззвучно заплакал.

– Твою за ногу! – набросился на него Серега, – спасаешь их, откачиваешь, а эти неблагодарные что делают? Используют таблетки в неправильных целях! Какого хрена ты этот пузырек опустошил? Мать умерла? Бывает! Но она же жизнь тебе спасла, сказала тебя лечить, а не ее! Ты теперь в благодарность за спасение должен две жизни прожить, а не одну!

– Боюсь я, – сказал хмурый пацан, глядя на нас исподлобья, – звери эти страшные везде! Схватят и будут кишки по одной вырывать! Подумал, что уж лучше так, тихо и спокойно! И не надо больше бояться!

– Ну не мудак ли ты! – вступил в разговор и Петька, – волков бояться – в лес не ходить! Ты что, вообще в игры не играл раньше? Да, монстры есть, но мы тебе дадим оружие, чтобы их убивать! И будем тебя защищать, пока ты не окрепнешь достаточно, чтобы нас уже защищать!

– Хватит, хватит, ишь, насели на паренька! – бросилась к нам Татьяна, оттесняя грудью от кровати, – все, спасибо, спасли, теперь мы уж сами, женским коллективом, им займемся!

Не очень-то мы и жаждали тут оставаться. Каждый кипел возмущением. Скольким людям повезло сохранить жизнь в условиях Армагеддона? Одному из сотни? Одному из пяти сотен? А тут пацан, ради которого его мать умерла, просто и добровольно хочет внести себя в число потерь. Из-за элементарной трусости.

– Мелкий он совсем еще, и избалованный, – вынес общий вердикт Серега, когда мы спустились в столовую, – совсем им, похоже, папка не занимался. Втыкал, небось, без присмотра, сутками напролет в игры в смартфоне, и совсем реальной жизни не видел за окном. Так откуда стойкость возьмётся?

– А сейчас все больше таких, – поддержал его и Петька, – деградация какая-то пошла.

– Может, и вовремя Армагеддон случился, – задумчиво сказал я, – глядишь, без него лет через сорок-пятьдесят человечество просто и вымерло бы.

– Ну да, зачем рожать детей, они же мешают в игры играть, и отдыхать? – согласился Петька, – есть такие теории. Посмотри видео в сети про колонию мышей, которым давали вдоволь еды и убрали всех хищников. Хотя, теперь, конечно, хрен ты посмотришь. Короче, суть такова – стали баловать, рожать перестали, увлеклись гомосексуализмом, и вскоре все умерли.

– Ага, я видел, – поддакнул Серега, – только некоторые из них еще вообще от секса отказались. Но да, вымерли. И сколько эксперимент не ставили, итог был тот же.

– То есть, возможно, этот Армагеддон навязывают всем цивилизациям, которые добрались до определенного уровня? – предположил я, – чтобы, так сказать, взбодрить, и заставить развиваться?

– Ох, думаю не стоит приписывать такие благородные цели этим пришельцам! – не согласился Петька, – скорее, обычное совпадение. Наткнулись на нас просто в этой огромной галактике, и тут же нами и занялись. Да и сложно петь песни про спасение человечества, если учесть все факторы. Вот смотри, перебили почти всех – раз. Дальше – велика вероятность заражения чужеродными генами. Я вот уже, собственно, и не человек, во мне какая-то хрень застряла. А дальше больше – не я один такой буду. И про зомби вот глянь – из людей новую расу, по сути, делают. Какое уж тут спасение человечества!

– А ведь кроме пацана у нас еще сложный случай есть. Бабуся Петькина, с ее ультиматумом, что с базы теперь ни ногой не ступит, и плевать хотела на прокачку, – задумчиво сказал Серега.

– Ну, зато у нас есть теперь постоянная охрана базы, – попытался я найти что-то хорошее в этой ситуации.

– Да ладно, без прокачки сколько она будет хорошей охраной-то? – спросил Серега, – день еще, два? Все же остальные прокачиваются – и люди, что могут напасть на нас, и монстры, которые обязательно нападут.

– Да, знай мы об этом раньше, то надо было бы делать на базе убежище, – покачал головой Петька, – что-нибудь с кучей железобетона и стальной крышкой толщиной с наши ворота на въезде, чтобы можно было, уезжая с базы оставить в нем самых слабых, и иметь шансы найти их живыми после возвращения.

– Вполне возможно, что нам по любому придется что-то такое делать, – вздохнул я, – ты прав, несколько дней, и тех, кто не будет качаться, уже никакое самое лучшее оружие не спасет. Просто не хватит той же реакции, чтобы из него, выстрелив, попасть во врага. Кто знает, Кирилл поедет с нами завтра, или его от кровати будет не оторвать? Если нет, то он у нас с Еленой уже и попадают в эту категорию нуждающихся в убежище.

– Так у нас, в принципе, и стройматериалов до черта еще, и машины эти строительные строители бросили, когда сбежали, – сказал Петька, – может, завтра, когда вернемся из похода, и построить такое убежище? Рассчитать все, обдумать с Борисом, он человек опытный в таких делах, да и заняться?

– Вполне может быть, вполне может быть, – пробормотал я, прикидывая. Мысль действительно казалась дельной. Тем более никогда не знаешь, только ли этим двоим понадобится убежище.