Читать книгу - "Пандемия - А. Дж. Риддл"

Теперь дальше. Какова задача нашей экспедиции? Кто скажет?

Интерны ССЭД, в основном молодежь от двадцати до тридцати с небольшим лет, сидели в первых рядах. Постоянные работники ЦКПЗ – постарше и побывавшие в десятках командировок – сидели дальше и помалкивали, предоставляя молодым коллегам возможность отвечать на вопросы и набираться ума.

Первой отозвалась молодая женщина во втором ряду по имени Ханна Уотсон, с рыжеватыми волосами, завязанными в хвостик на затылке. Как и Пейтон, девушка была одета в военную форму цвета хаки.

– Сдерживание эпидемии и лечение больных.

– Молодец. – Пейтон записала ее ответ большими буквами на лекционной доске. – Что еще?

– Идентификация, – крикнул Миллен Томас, ветеринар индийского происхождения, сидевший в нескольких рядах от Ханны.

Пейтон кивнула и записала его ответ на доске.

– Правильно. Рано или поздно нам захочется узнать, с чем конкретно мы имеем дело. Что еще?

– Наращивание местного потенциала, – сказал один из интернов ССЭД в гражданской одежде.

– Совершенно верно. Мы едем идентифицировать, сдерживать и лечить заболевание, но мы также должны помочь кенийцам нарастить собственный потенциал для подавления эпидемий. ЦКПЗ вложил в Кению миллионы долларов, чтобы создать систему обнаружения, наблюдения и реагирования на вспышки болезней.

В битве с пандемиями, – продолжала Пейтон, – у нас есть лишь одна надежда – остановить вспышку в самом начале. Без кенийцев мы не справимся. Поэтому те, кто будет работать в полевых условиях, должны обучать кенийских эпидемиологов, а те, кто в Найроби, поддерживать и тренировать сотрудников Министерства здравоохранения и Центра чрезвычайных операций Кении.

– Итак. – Повернувшись к доске, Пейтон обвела слово «идентификация». – Как распознать заболевание?

– С помощью лабораторных анализов, – сказала черноволосая девушка.

– Да. Мы можем провести анализ на Эболу с помощью ReEBOV – комплекта для экспресс-анализа на антигены. Результат будет готов через пятнадцать минут. Точность составляет примерно девяносто два процента для инфицированных и восемьдесят пять процентов для здоровых. Что еще?

– Симптоматика. Течение болезни, – ответил чернокожий парень в первом ряду.

– Правильно. Если составить последовательную картину симптомов, можно с уверенностью судить о том, с чем мы столкнулись. Истории болезней будут поступать к нам из разных мест. Задача остающихся в Найроби – взять все эти отчеты и выявить четкую характеристику болезни. Нас интересуют тенденции и сходства. Допустим, это Эбола. Какие у нее симптомы?

Интерны заговорили наперебой:

– Высокая температура.

– Сильные головные боли.

– Понос.

– Рвота.

– Боли в желудке.

– Усталость и слабость.

– Кровотечение.

– Появление синяков и ссадин.

Пейтон быстро писала на доске.

– Хорошо. Пациенты в больнице Мандеры имеют почти полный набор этих симптомов. Местный врач также сообщил, что обнаружил сыпь. То есть Эбола это или нет, пока не ясно. Возможно, мы имеем дело с совершенно новым филовирусом или аренавирусом. Известно, что этот вирус смертелен и что заболевание было обнаружено в двух местах. Инкубационный период Эболы у человека составляет от двух до двадцати дней. В среднем симптомы у инфицированных проявляются на восьмой-десятый день после контакта с вирусом. Дальше. Если это Эбола, как мы ее лечим?

– Ее не лечат, – сказала врач в третьем ряду.

– С помощью ZMapp, – возразила рыжая девушка.

– Вы обе правы. Утвержденного курса лечения Эболы не существует. Вакцина пока не создана. Если пациент заболел, мы просто даем побольше жидкости, электролитов и подавляем вторичные инфекции. По сути дела, пациент остается с заболеванием один на один в надежде, что его иммунная система сама победит вирус. У примерно половины это получается – смерть от Эболы в среднем наступает в пятидесяти случаях из ста.

Необходимо помнить, что на данный момент известны пять разновидностей вируса Эболы – Заирский, Берега Слоновой Кости, Суданский, Бундибугио и Рестон. Эболавирус Рестон – единственный, который распространяется воздушным путем. Его так назвали, потому что он был обнаружен в Рестоне, штат Виргиния, всего в нескольких милях от Белого дома. Человечеству сильно повезло, что этот вирус вызывает заболевание только у низших приматов. Во время вспышки Рестона, которая произошла в питомнике, заразились несколько ученых. К счастью, ни у одного из них болезнь не прогрессировала. Будь эболавирус Рестон смертельным для людей, нас сегодня осталось бы на планете куда меньше. Зато четыре остальных вида Эболы – в числе самых опасных патогенов на Земле. Хуже всего Заирский, он убивает до девяноста процентов инфицированных.

ZMapp – единственное лекарственное средство, способное излечивать Эболу. Оно хорошо показало себя в опытах на приматах. Во время вспышки Эболы в Западной Африке в 2014 году мы произвели лечение семи американских граждан препаратом ZMapp и лекарством TKM-Ebola, подавляющим гены вируса методом РНК-интерференции. Увы, двое из них умерли, зато пятеро выживших из семи заболевших все же дают расклад лучше обычного. Мы везем с собой ZMapp, но в очень малом количестве, и я еще раз подчеркиваю – это лекарство не одобрено Управлением по контролю за пищевыми продуктами и лекарствами и дает неоднозначные результаты на людях. Кто может сказать, что за лекарство ZMapp?

– Моноклональные антитела, – выкрикнул кто-то.

– Правильно. ZMapp – это моноклональные антитела, или мкАТ. Точнее, тройка мкАТ. Как ни странно, они содержатся в табачных листьях и способны связывать белки Эболы подобно иммунной системе пациента. Как это может повлиять на лечение новых пациентов в будущем? Кто скажет?

Пейтон взяла паузу и обвела взглядом группу. Никто не ответил.

– Изучение антител, вырабатываемых организмами оставшихся в живых пациентов, ведет к разработке новых лекарств и способов борьбы с вирусом. Поэтому крайне важно вести записи наблюдения за выздоравливающими пациентами. Кстати, сейчас проводят как раз такие исследования – изучение иммунной системы людей, выживших во время эпидемии Марбурга несколько лет назад. В худшем случае – заражения ключевого персонала в Кении – можно попытаться перелить им кровь или плазму выздоравливающих пациентов.

Выздоровевшие в состоянии оказать неоценимую помощь в разработке вакцины. «Мерк» уже проводит испытания новой вакцины от Эболы. Она обещает быть очень эффективной, хотя сохраняется ли иммунитет на всю жизнь, пока неизвестно. Вакцина не утверждена госорганами и не способна защитить от всех видов Эболы, поэтому идентификация в нашем случае – очень важное дело. Если мы действительно столкнулись с Эболой, «Мерк» получит разрешение на выпуск вакцины в экстренном порядке и спасет жизнь многим из тех, кто не был инфицирован. Призовой вопрос: может ли кто-либо назвать другой препарат для лечения Марбурга и Эболы, проходящий сейчас испытания?