Читать книгу - "Из Тьмы (Арка 5) - Добродел"

Пункт тапкоприёма открыт)

Автор и Куроме выражают признательность тем, кто поддерживает текст на Бусти или делает пожертвования на Тёмный Алтарь Печенек.

А.Н. — бечено.

Акаме-то, оказывается, — не только багоюзер. Её второе имя — Кэп Очевидность. "Одежда. Платье". Ку-хи-хи!

Глава 16 Лики войны

Нума Сейка стоял на холме перед вольготно раскинувшимся внизу имперским городом и наблюдал за штурмом. Будучи общепризнанным могущественным воином духа, одарённым стратегом и тактиком, он не пытался вмешиваться в процесс. Зачем? Этот спелый плод давно прогнившего тысячелетнего древа и без его прямого участия с лёгкостью упадёт в протянутую руку его могучей армии. Пусть солдаты и офицеры покажут себя.

А он, Герой Севера, Освободитель и Собиратель Земель, будет следить за ними — с тем, чтобы карать и награждать.

Бухали пушки. Не имперские. Городские чиновники и вороватые офицеры давно растащили и продали все сколь-либо пригодные стволы и снаряды. Остальные, что сохранились на стенах и в расположении гарнизона, являлись не более чем красивой бутафорией для внушения уверенности недалёкому имперскому плебсу и составления красивой отчётности перед столь же ограниченными вышестоящими начальниками.

Северяне тоже не спешили использовать дорогой, пока ещё не воспроизводимый отечественной промышленностью инструмент войны, приобретённый у продажных имперцев. Такой цели, как нынешняя, хватит и обычных дульнозарядных гладкоствольных пушек, которые в изобилии производились на заводах королевства, а также некоторых казнозарядных, поставленных в качестве опытных образцов. Что, как не настоящие боевые действия, способно выявить все детские болезни нового оружия, ещё недавно запрещённого для войск их страны?

Вот грохнул очередной залп. Артиллеристы кинулись к бомбардам, спеша их перезарядить. Нормативное время выстрела — всего триста пятьдесят секунд. За этот (длинный для казнозарядных нарезных орудий, но смешной для дульнозарядного гладкоствола) срок — требовалось успеть прочистить ствол, забить туда мешок с порохом, придавить его, загнать сверху барабанный снаряд с несколькими заключёнными внутри цилиндрическими осколочными гранатами. Затем расчет должен отскочить от орудия — увы, стволы иногда разрывало, калеча всех вокруг — дожидаясь, когда канонир с силой вонзит раскаленный прут в затравочное отверстие и пушка отправит защитникам очередной горячий привет.

Железо и бронза стволов раскалялись, несмотря на прикладываемые мокрые тряпки, которые, оставь их лежать на снегу, заледенеют спустя какой-то десяток минут. Позиции тонули в едком мареве порохового дыма. Артиллеристы — почти оглохшие и изрядно вспотевшие, несмотря на царящий вокруг мороз, носились словно ошпаренные. Воистину адская работёнка! Но отбоя в желающих не имелось: щедрая плата привлекала новобранцев ничуть не слабее героического ореола «громовержцев», а всё вместе оно создавало такой поток жаждущих вступить в ряды, что артиллерийские офицеры могли позволить себе придирчиво выбирать лучших из лучших.

Как иначе, если толковый сержант расчета бомбарды, помимо уважения и не таких уж и туманных перспектив становления младшим офицером, получал жалованье, лишь немногим уступающее таковому у пехотного полусотника? А последний, на минуточку, являлся младшим офицером и — не так уж редко — пусть плохоньким, пусть слабеньким, но всё же воителем.

Сейчас опустевшая стена падет и в пролом ринется штурмовой полк, натасканный для городских боёв. Не пройдет и получаса, как он возьмет под свой контроль прилегающую территорию. Карабинеры, мушкетеры, арбалетчики и редкие одарённые стрелки засядут на крышах, копейщики и мечники в отличных доспехах и под предводительством воителей-офицеров перегородят улицы рогатками, засядут за ними. Отбивая атаки растерявшихся осажденных, они легко продержатся до подхода основных сил победоносной армии Севера.

Главные же отряды войска Сейки, проникнув за стены и построившись уже по ту сторону, начнут, словно новомодная паровая машина, продвигаться вглубь города. Встретив не поддавшийся сходу очаг сопротивления, они остановятся, чтобы окружить его со всех сторон и с неумолимой неспешностью сжать в могучих тисках. До хруста вражеских костей. Планомерно, без риска и лишних потерь, словно хорошо отлаженный механизм промышленного пресса.

Хотя вряд ли подобные очаги возникнут. Трусливые и мягкотелые имперцы либо бегут с его дороги, как напуганные шавки, либо до последнего не верят, что их отважатся штурмовать. Вон как редко растянулась цепь обороняющихся по всей стене — явно наблюдается недостаток солдат. Очень сомнительно, чтобы у них остались серьезные резервы.

Одно слово — имперцы! Подлые, жадные и трусливые ничтожества, которые, даже стоя на пороге смерти, не способны забыть о внутренних распрях, а также о жажде наживы и низменных удовольствиях.

Он — Герой Севера и его владыка. Но одновременно он защитник и преданный слуга своей Родины, который ради победы готов положить и свою жизнь, и множество чужих. Ибо если проиграет он, то и его Север — страна сильных, гордых и суровых воинов — просто исчезнет! Нет цены, которую можно счесть слишком большой, чтобы избежать такого исхода.

Он слышал, что по их души направили Эсдес — уроженку этой земли, ставшую на службу сопливому, умственно отсталому мальчишке-Императору и его премьер-министру — мерзкому тупому жирдяю Онесту. О Ледяной Смерти ходили разные слухи, преимущественно мрачные и алые от крови... но Сейка не боялся. Он и сам могущественный воитель, пусть и без этих подлых имперских артефактов, а за ним — одна из лучших и крупнейших армий ойкумены. Он разобьёт имперских карателей.

Потому что ему есть за что сражаться, а им — нет!

Если падут славные аристократические семьи, что не смирились с подчинённым положением родины даже спустя много поколений, то остальные просто склонят головы и на долгие-долгие годы забудут о сопротивлении, постепенно растеряв последние крупицы живущей в них силы и гордости истинных сынов Севера! Про чернь же можно и не вспоминать. Подлые людишки Севера мало чем отличаются от сервов Империи. У них нет гордости и того возвышенного чувства патриотизма, что горит в сердцах лучших людей его королевства.

Да… падёт он, падёт и весь Север, а за ним падёт весь альянс, сформированный внешними и внутренними врагами Империи. Слишком много сил вложило его королевство в эту попытку вылезти из рабского зиндана. И если исчезнет Свободный Север, то мир станет хуже. Намного хуже. Сейчас существует хоть какая-то сила, способная сдерживать аппетиты имперцев. Он, хитроумные западники, диковатые южане, даже повстанцы внутри самой Империи. Они разобщены и часто лелеют планы о том, чтобы предать союзников первыми — но пока враг не пал, они в одной упряжке, ведь без них имперская гниль пожрёт всё.

Да, одна мысль о подобном вызывает омерзение. Весь мир превратится в такую же стервятину*, как их Столица — лживая и подлая клоака, попирающая все