Читать книгу - "Воспоминания о прошлом Земли. Трилогия - Лю Цысинь"

– У какого еще маленького мальчика? – осведомился председатель.

– Я полагаю, что эта притча нам всем хорошо известна. В лесу мальчику прищемило ногу упавшим деревом. Больше никого вблизи не было, а рана кровоточила. Он бы умер от потери крови, если бы не принял решение, которое посрамило бы каждого из вас. Он взял пилу и отпилил зажатую деревом ногу. Потом добрался до автомобиля и нашел больницу. Он себя спас.

Хайнс с удовлетворением отметил, что его никто не попытался прервать. Он продолжил.

– Человечеству угрожает смертельная опасность. Опасность для нашей расы и для всей нашей цивилизации. Почему же в таком случае не поступиться малым?

Раздались два негромких удара. Это председатель постучал молотком, хотя в зале было относительно тихо. Присутствующие вспомнили, что сам председатель, представитель Германии, до сих пор своего мнения не высказывал. Тихо и спокойно председатель заявил:

– Прежде всего я надеюсь, что каждый из вас хорошенько оценит сложившуюся ситуацию. Расходы на создание системы космической обороны постоянно растут, а мировая экономика в это переходное время находится в глубоком упадке. Похоже, что в недалеком будущем оправдаются прогнозы отката уровня жизни на сто лет назад. В то же время работающая на оборону наука уперлась в блокировку софонов, и технологический прогресс начал замедляться. Все это поднимет новую волну пораженчества во всем мире и на этот раз может даже развалить программу обороны Солнечной системы.

После этих слов председателя в зале наступила полная тишина. Помолчав с полминуты, председатель продолжил:

– Когда я услышал о создании ментальной печати, меня, как и каждого из вас, охватили страх и отвращение, словно я увидел ядовитую змею. Но самым разумным сейчас будет серьезно и без криков обдумать это предложение. Когда появляется дьявол, следует оставаться спокойным и трезвомыслящим. На этих слушаниях мы просто предлагаем законопроект.

В душе Хайнса загорелся лучик надежды.

– Господин председатель, господа представители, поскольку мое предложение не предлагается к голосованию, может быть, нам всем стоит отступить на шаг назад?

– Сколько бы шагов назад вы ни делали, управление разумом неприемлемо! – заявил, но уже не так сердито, делегат от Франции.

– А что, если это не управление разумом? Если это нечто между управлением и свободой?

– Ментальная печать и контроль над разумом – одно и то же, – сказал представитель Японии.

– Необязательно. В управлении мышлением есть управляющая сторона и управляемая. Но если кто-то добровольно запечатывает свой собственный разум, то скажите, пожалуйста, кто и кем тогда управляет?

Зал опять притих. Хайнс почувствовал, что успех близок. Он продолжил:

– Я предлагаю открыть доступную всем желающим лабораторию по запечатыванию разума. Она будет запечатывать одно-единственное утверждение – веру в победу. Любой, кто пожелает уверовать в победу при помощи электроники, сможет совершенно добровольно прийти в эту лабораторию. Конечно, все это будет под жестким контролем.

В разгоревшейся дискуссии к предложению Хайнса добавили еще несколько ограничений. Самым важным из них было то, что запечатывание разума можно будет разрешить только военнослужащим космических сил – смириться с единомыслием в армии проще. Заседание продолжалось еще восемь часов, тем самым побив рекорд. Но делегаты выработали законопроект; на следующем заседании его поставят на голосование. К тому времени представители постоянных членов СОП успеют обсудить его со своими правительствами.

– Не следует ли нам придумать название для этой лаборатории? – спросил делегат от США.

– Что, если назвать его «Центр веры, надежды и…» – Делегат от Великобритании вовремя остановился. В зале засмеялись.

– Назовите его просто «Центр веры», – совершенно серьезно предложил Хайнс.

* * *

Возле входа в Центр веры поставили небольшую копию статуи Свободы. Зачем – неизвестно; возможно, напоминанием о свободе пытались отвлечь от мыслей об управлении разумом. Но самым примечательным в ней было слегка измененное стихотворение у подножия:

А мне отдайте из глубин бездонных

Своих изгоев, люд забитый свой,

Пошлите мне отверженных, бездомных,

Утешит их экрана свет златой![103]

Рядом со статуей установили черную гранитную стелу, названную Монументом веры, и на ней выгравировали символ веры на разных языках:

Человечество победит, защищая свой дом от вторжения с Трисоляриса. Враг будет разбит. Земля останется нашей навечно.

Центр веры был открыт уже три дня. Все это время Хайнс и Кейко дожидались посетителей в торжественно оформленном вестибюле. Небольшое здание Центра, построенное недалеко от площади Объединенных Наций, привлекало туристов. Они фотографировали статую Свободы и монумент Веры, но внутрь никто не заходил. Казалось, люди опасались приближаться к дверям Центра.

– У меня такое ощущение, будто мы владельцы едва живой семейной лавки, – пошутила Кейко.

– Дорогая, это здание однажды станет памятником истории, – торжественно заверил Хайнс.

На третий день, в полдень, кто-то наконец вошел в двери Центра. Лысый, угрюмый мужик среднего возраста с трудом держался на ногах, и от него пахло спиртным. Он подошел к Хайнсу с Кейко и заплетающимся языком объявил:

– Я здесь, чтобы поверить.

– Центр веры обслуживает только военнослужащих космических сил. Покажите ваше удостоверение, – поклонившись, попросила Кейко. Хайнс отметил, что она ведет себя как хорошо вышколенная официантка отеля «Токио Плаза».

Мужик покопался в карманах и вытащил удостоверение.

– Я работаю в космических войсках. Гражданский служащий. Сойдет?

Изучив удостоверение, Хайнс кивнул:

– Мистер Вилсон, вы хотите пройти процедуру прямо сейчас?

– Ага, прямо сейчас, – ответил он. – Эта… штуковина, которую вы называете символ веры… я ее записал вот здесь. – Он вынул из нагрудного кармана аккуратно сложенную записку. – Хочу в это поверить.

Кейко уже собиралась пояснить, что по решению СОП ментальную печать можно накладывать только по той формулировке, которая приведена на монументе у дверей. Не дозволялось вносить никаких изменений ни в единое слово. Хайнс мягко остановил Кейко. Интересно узнать, что же написано на этом клочке бумаги. Он развернул записку и прочел:

«Катерина меня любит. Она никогда мне не изменяла и не изменит!»

Кейко еле удержалась от смеха. Разгневанный Хайнс скомкал бумажку и бросил ее в лицо пьяному посетителю:

– Убирайтесь отсюда ко всем чертям!

После ухода Вилсона еще один человек прошел мимо монумента Веры, пересекая невидимую границу, от которой туристы держались подальше. Он стал расхаживать между монументом и входом в Центр и вскоре привлек внимание Хайнса. Хайнс позвал Кейко и указал на посетителя:

– Посмотри на него. Он наверняка солдат.

– Вид у него усталый, как физически, так и психически, – заметила она.

– Но он солдат. Поверь мне, – повторил Хайнс. Он уже собрался было выйти наружу и поговорить с ним, но в этот момент мужчина направился к дверям Центра. Он был того же возраста, что и