Читать книгу - "Фантастика 2025-25 - Юлия Владиславовна Евдокимова"

В. – А вот конкретно Александру Попову вы как помогли?

О. – Саша очень талантливый атлет. У него прекрасный тренер. Но у каждого атлета есть внутренняя неуверенность или страх не показать тот результат, которого от него ждут и к которому он готов. Как у прыгунов высоту – они не прыгали на 2.45 на соревнованиях, а только на тренировках. Вот их и тормозит эта неуверенность, хотя физически они готовы к такой высоте. Саше я постарался помочь в том, чтобы он проплыл именно в свою реальную силу. То есть снял ему «синдром высоты» и как видите это сработало и он показал выдающийся результат. А в эстафете и его преодолел выплыв из 47 секунд. Давайте поздравим его с этим!

В. – Но Денису Панкратову вы не смогли помочь. Почему у него не получилось?

О. – Если бы правила остались те же, что были, когда я ставил рекорд, то он бы его побил. Но правила ограничили пребывание пловца под водой. Но уверен он и это преодолеет. Талант есть талант. Его не спрячешь.

В. – Вы как-то говорили, что придет время гидрокостюмов и мы уже видели, что некоторые атлеты выступали в них. К чему это может привести?

О. – Я уже давно об этом говорю. Думаю, что федерации плавания надо обратить на это внимание. Во первых - в бедных странах таких костюмов нет и не будет очень долго. Во вторых – в них сильно меняется техника плавания. Ну и в третьих – думаю надо как-то ограничить их применение на соревнованиях. Потому, что в них выше плавучесть и меньше сопротивление воды и следовательно, не все атлеты будут в равных условиях. А это не правильно. Мне фирмы производители давали такие гидрокостюмы на тестирование – так что я знаю о чем говорю.

В. – Господин Юсупов! Вы уже в критическом возрасте для атлетов в большом спорте. Не планируете на следующей олимпиаде еще раз себя попробовать?

О. – Нет. И в этот раз то случайно вышло. А уж через 4 года мне будет под 40. Зачем насиловать организм? Пусть молодые этим занимаются.

В. – Скажите кто изобретатель вашей летающей доски? А то мы так и не поняли пояснения господина Давыдова. Раскройте секрет.

О. – Это не летающая доска, а скользящая. Она так и называется. На ней нельзя взмыть к небесам и там полетать. На это нужно много энергии. Конкретного изобретателя нет, так как над этим работал целый коллектив инженеров-конструкторов. Вообще то, наш коллектив работал в другом направлении. Мы искали способы освоить искусственную гравитацию. Нам частично это удалось, но большая гравитация берет больше энергии, а ее в космосе и так мало. Но в процессе экспериментов мы натолкнулись на такой эффект и попробовали его обуздать. Но нам удалось это только на малых изделиях.

В. – Но это же может дать колоссальный эффект при применении на другой транспортной технике, например для районов болот или крайнего севера. Транспорт без колес. Мечта многих на этой планете.

О. – К сожалению это не так просто. Мы проводили расчеты и например, чтобы построить транспорт на таком принципе нужно очень много энергии в очень компактном виде. Примерно полмегаватта на тонну конструкции и реактор весом в полтонны. Пока такое не получается. Есть законы физики и мы их обойти не можем. Но мы работаем над этим.

В. – А как же ваши реакторы для удаленных мест? Неужели их нельзя использовать?

О. – Могли бы уже давно бы использовали. Наши реакторы пока используются в дальних местах, где нет сетевого электроснабжения, на малых и больших судах и один реактор в космосе – но он вообще специальный. Делать их меньше можно, но там сразу падает КПД и они становятся нерентабельны. Пока физику процесса уменьшения мы точно не знаем и изучаем ее.

В. – Скажите, а какой у ваших компаний сегодня оборот. Мы не смогли найти такие данные.

О. – Мы закрытое акционерное общество и по закону мы не обязаны публиковать такие сведения. Их точно знают наши налоговые органы (смех в зале), но им также по закону запрещено раскрывать такие данные.

В. – У нас есть информация, что вы продали свой проект «Три Башни» в Москве. Скажите кому он был продан и за сколько.

О. – Проект «Три башни» не мой, а наш. Я в нем принимал участие. Не более того. Проект действительно продан пайщиками проекта. Но кому и за сколько информация конфиденциальная и я как и все остальные участники проекта не имеют права раскрывать такую информацию.

В. – А будете ли вы еще принимать участие в таких проектах?

О. – Пока власти города Москвы подбирают площадку для застройки бизнес сегментом. Как известно площадей Москве не хватает. Но пока от них новостей нет.

В. – А какие еще у вас есть производства кроме реакторов и утилизаторов?

О. – У меня есть доля небольшого завода по производству небольших электродвигателей, которые все законтрактованы на три года вперед.

В. – Есть информация, что вы поставляете военную продукцию армии России. Что это за продукция?

О. – Мы ничего не поставляем армии России. Мы попробовали с ними работать, но они сложный клиент и там бюджетные деньги. Поэтому было принято решение с ними не работать. Мы им и флоту поставляем наши реакторы. Это да. Но как обычному клиенту, не выделяя их в особую статью.

В. – Скажите господин Юсупов, компьютерные чипы Р-Тех производите вы?

О. – Мы принимаем в этом участие. Но у нас миноритарный пакет. Мы ими торгуем – это да и на их основе производим персональные компьютеры.

В. – А кто основной акционер и где они производятся?

О. – Вам на карте показать? (смех в зале) Это закрытая информация. Как и технология их производства. Вон попробуйте у Интела спросить – может они вам ответят (смех). Технология вообще не наша. Мы были заказчикам изделия для своих разработок.

В. – Вы собираетесь патентовать вашу доску и будете ли продавать патент или лицензии на их производство.

О. – Мы пока не думали об этом. Изделие только вышло на рынок. Пока рано об этом говорить. А патент есть – просто он зонтичный.

В. – Скажите почему вы крестили вашего сына в Ницце?

О. – Потому, что крестная попросила об этом. Она не смогла бы приехать в Россию и