Читать книгу - ""Фантастика 2025-27". Компиляция. Книги 1-25 - Андрей Соболев"

его друзей-магов с самого начала — может, получится сохранить инкогнито и сейчас? Ставить ментальные блоки меня научили ещё в самом начале воровского пути, так что…

— Надеюсь, мне не придётся пить какую-нибудь дрянь?

— Ты смотри, какой привередливый! — фыркнула Марфа, — Вы, молодёжь, все сейчас такие. Жареной картошечки не хочу, дайте салат Цезарь и рави… рави… Тьфу, как там эту дрянь, называют?

— Не знаю, о чём вы, но картошечку жареную я люблю. С молоком особенно.

Старуха снова усмехнулась, продолжая колдовать над столом. Её руки удивительно легко порхали над какими-то баночками, скляночками, ступками, ящичками и тарелочками. Содержимое более десятка бутылочек смешивалось с порошками, травами, вытяжками и неизвестными мне ингридиентами, пока в руках Марфы не оказался стакан с подозрительно мутной зеленоватой жидкостью.

— На, — она сунула гранёную ёмкость мне в руки, — Пей залпом, и смотри, кушетку не заляпай! Помёт гремлина так просто от кожи не ототрёшь.

Я, уже собираясь приложиться к «угощению», но после этих слов едва не выплеснул содержимое.

Марфа залилась кашляющим смехом. Несколько секунд её тело сотрясалось (от веселья, полагаю), а монетки, нашитые на одежду, зазвенели.

— Ох, ну ты валенок сибирский! Шуткую я, не переживай. Нет там ничего такого.

— Точно?

— Точно. Пей, говорю, уже светать начинает, а у меня с утра клиенты.

Вдохнув поглубже, я поднёс стакан к губам и, стараясь не принюхиваться, залил в себя ведьмовской отвар. Удивительно, но никакого вкуса он не имел.

— Так, и что теперь?

Вместо слов изо рта донёсся только хрип. С удивлением осознав это, я попытался поднять руку, но она оказалась удивительно тяжёлой. Перевести на неё взгляд тоже не получилось — зрачки будто залили смолой.

«Чем это она меня опоила?» — мелькнула мысль, и после этого сознание поглотила темнота.

Глава 4

Интерлюдия I

Мальчик, который много крал

Я был самым мелким из всех, кто в ту памятную ночь оказался у Обломанного ногтя. Не помню, сколько тогда мне было — пять, шесть лет? Наверное, сейчас это уже совсем не важно. Самое забавное — я не должен был оказаться там, ни при каких обстоятельствах.

Мой родной город едва пережил эпидемию Тихой смерти. Сам я был слишком мал, чтобы на тот момент осознать все ужасы, которые довелось пережить жителям Полэсто и мои родителям. Они… Им почти удалось сделать всё, чтобы защитить себя. Почти…

Мы запаслись водой, едой, оружием и предметами первой необходимости. Забаррикадировались в нашем особняке, выставили охрану, снабдили её всем необходимым и соблюдали все меры предосторожности.

В тот момент у ребёнка не было понимания того, что люди бывают куда страшнее самых опасных болезней.

Свихнувшиеся от страха и злобы жители города с оружием прошлись по кварталу, где мы жили. Не думаю, что кому-то из наших соседей удалось уцелеть… Охрану перебили, баррикады — снесли. Даже двух щенков породы Луцерия, которых отец подарил мне на день рождения — и тех застрелили. До сих пор не понимаю — их то за что?

Я почти не запомнил, как мы убегали. Весь тот вечер остался в памяти одним смазанным пятном. Кровавым, грязным, и очень страшным. Спустя годы он до сих пор мне снился, но деталей, как и раньше, вспомнить не удалось.

Зато я навсегда запомнил последний взгляд отца, оставшегося в узкой подворотне задержать нескольких преследователей. Как и объятия матери, успевшей после них спрятать меня в вонючем закутке рядом с набережной.

Я не видел, как они умирали. Но когда это происходило — чувствовал. И плакал. Да, теперь признаваться в этом совсем не стыдно. Мало ли надо шестилетнему мальчишке, чтобы разреветься? А тут такое…

Жить на улице было нелегко. Но в отличие от остальных беспризорников, оставшихся без родителей, у меня были хоть какие-то знания о мире, дарованные нанятыми учителями. В отличие от опыта. Поэтому я и прибился к стае малолеток примерно моего возраста. Поначалу, конечно, пришлось постараться, чтобы они меня приняли — лишние рты в то время никому не были нужны. Но когда я показал им, как можно добывать еду — отношение к моей персоне резко изменилось.

Воровать оказалось несложно — особенно в тех местах, где не осталось охраны. Чёрствый хлеб сменялся подгнившими фруктами, затем — какой-то мелочью, выгребаемой моими подельниками из кассы магазина, пока я разыгрывал припадок на глазах его хозяина. Позже те из нас, кто был постарше, тратили её на покупку мяса не самой первой свежести, одежды, которую не получилось украсть, лекарств и прочих, не менее необходимых вещей.

Так прошло несколько месяцев. Тихая смерть покинула наш район, а затем и весь город. Жизнь вошла в прежнее русло, но для меня она уже не могла стать такой, какой была раньше. Больше никаких частных учителей, никаких сладостей на заказ, никаких поездок на океанское побережье. Я был ещё слишком мал, чтобы понимать простую вещь — можно было заявиться в магистрат нашего района и подтвердить свою личность с помощью всего пары капель крови. Тогда мне бы отошёл счёт в банке, а также то, что осталось от особняка родителей и трёх их магазинов.

К сожалению, к тому моменту, как я это узнал, все активы моей семьи уже оказались разорваны теми, у кого хватило на это сил и ума. Даже вздумай я вспомнить о своих правах — было бы поздно.

Да и недолго мне довелось погулять на свободе.

Как только эпидемия сошла на нет, мою маленькую банду заметили более опытные… «коллеги». Оказалось, что красть у кого попало, да ещё и без ведома Обломанного ногтя — занятие не слишком безопасное.

К счастью, у короля воров хватило ума не потрошить малолетних карманников и форточников. Вместо этого его люди привели нас в Катакомбы. Когда-то это был огромный могильник, но со временем места в нём не осталось, да и на другом конце города появилось новое, куда более удобное кладбище. Так что о Катакомбах забыли, и они превратились в жилой муравейник изнутри, сверху укрытый заброшенным парком. Здесь король воров и его свита не опасались излишнего внимания.

Вместе со своими товарищами я попал в это подземное королевство примерно на десятый год его существования. В ту ночь перед моими глазами предстало скопище старых склепов и залов, соединённых между собой разветвлённой сетью тоннелей и галерей. Стены укрепляли изогнутые деревянные опоры, которые на тот момент казались мне рёбрами исполинских чудищ.

Нас привели