Читать книгу - "Драконье Пламя: За Порталом - oR1gon"

месторождения и так принадлежат нам. А значит, никакого особого интереса в Новом Мире у нас попросту нет.

— Золота и камни сами по себе неплохая цель.

— То есть, ты считаешь их достойной целью, ради которой можно использовать военную силу ордена?

— Да. — голос Литарат был тверд.

— За такие высказывания тебя выпотрошит любой мастер клинка и будет прав. Теперь мне ясно, почему так гневался отец. Ты же самая настоящая идиотка, хотя считаешь таковыми всех вокруг. Мнишь себя самой умной, хотя слепа, как древняя старуха и не видишь дальше своего носа.

— Да ты… — юная драконица набрала в грудь побольше воздуха, собираясь разразиться тирадой.

— Умолкни. — спокойно, не меняя выражения лица или громкости голоса, бросил первенец. — Ты потеряла на время право голоса, доказав свою полную несостоятельность понимать устои места, в котором родилась. Да что там, ты отца то нашего понять не смогла, хотя он так тебя любил и лелеял. Боюсь представить, как разрывалось его сердце, когда ты обрадовала его подобными речами. — одним взглядом задушив новую попытку возмутиться, первенец Стража продолжил говорить. — Видишь ли, сестра, наш отец существо весьма особенное. А его взгляд на мир и многие вещи в нем, заслуживает еще большего внимания. Его могущества достаточно, чтобы спалить дотла весь Новый Мир и многие, многие иные миры. Он мог бы распространить тираническую всласть на все до селе открытые пространства, в том числе благодаря порталам. Однако, вместо чего-то столь легкого, приземленного и в чем-то презренного, он взялся строить большее, благородное и светлое. Легко поддаваться порокам, злости, зависти и прочим темным чувствам, тяжело им противостоять, взращивая в себе противоположное. И именно тем он занимается. Он основал орден, который воспевает доблесть воинов, благородство, помощь слабому. Само малое число братьев отражает то, насколько его дело непростое. Достойных и вообще способных впитать в себя это учение, следовать ему, невероятно мало. Посмотри на город в которым мы выросли, лучше него не найти. А все горожане сыты, здоровы и счастливы. У нас нет преступников, потому что всем есть дело, все хотят трудиться. Они не знают болезней и большинства бед. Им не надо думать о безопасности.

— Хорошо, хорошо! Раз так, мы могли бы завоевать другие города, чтобы и их превратить в такие же благие места.

— Подобный образ жизни невозможно навязать, не подчинив ментально вообще всех. — Сартарон мягко покачал головой. — Все, кто хотят честно жить и трудиться, сами идут к нам, селятся в башнях. Там для них есть все. Остальным нет смысла ничего навязывать. Они будут недовольны, будут сопротивляться… К тому же, братья ордена не завоеватели, они защитники, убийцы чудовищ. Даже если отец повелит им, мало кто захочет следовать его слову. Они усомнятся, тот ли это Первый Страж, в котором они видели пример и живую надежду. Воплощение всего того, к чему надо стремиться.

— Какой вообще смысл во всех наших ресурсах, в ордене, если их нельзя использовать по своему уму?

— Орден создавался, как место притяжение всех тех, кто хотел бороться со злом. Для тех, кто питал жажду мести по отношению к чудовищным драконам прошлого. То были безумные, жадные твари, жаждущие причинять насилие ради еще большего насилия, питавшие слабость к бесцельному накоплению всего подряд. — первенец Стража со значение посмотрел на сестру. — Он и не должен использоваться ради завоеваний или потакания твоим замашкам. Итак, ты назвала отца и младших стражей идиотами, ведь они не захотят следовать твоим представлениям о правильном будущем Цитадели. Но правда такова, что именно ты не способна предложить ничего, что необходимо нашему дому. У нас есть невообразимые богатства, продовольственная независимость и сила, которую можно использовать ради чего-то большего, чем предлагаешь ты. Отец гораздо мудрее и умнее тебя, не смей оскорблять его или кого-то другого, даже имея на то право, дурой ты выставляешь в первую очередь себя саму. Особенно, когда сама же и не права. Где твое личное достоинство?

— Он назвал все мои достижения, все то, чего я добилась сама, ничтожным и глупым! Он назвал меня мерзкой змеей, без крыльев! Я имею право говорить о нем все, что мне вздумается.

— К слову, раз ты заговорила о матери. — полностью проигнорировав детское нытье, Сартарон решил использовать еще один пример. — Именно для борьбы со злом, с угрозами, способными сломить даже волю нашей мамы, создавался орден. Не знаю, успел отец тебе рассказать или нет, но ее подчинили, не заметно для самой себя. Понимаешь? К чему ордену завоевывать какие-то земли, от которых не будет толка, но на контроль которых придется выделять силы, когда есть такой враг? Враг, от которого без нашей помощи очень многие не смогут защититься. Они умрут черной, несправедливой смертью, не в силах даже сопротивляться. У них может быть оружие, но противостоять настолько подавляющей мощи дано считанным единицам. — он взял небольшую паузу, чтобы обдумать дальнейшие слова. — Если для тебя так важно, чтобы кто-то прислушался к твоим идеям, для начала сама потрудись осознать наши идеалы. Ты можешь полностью их не принять, но ради матери постарайся хотя бы не злить отца.

— Ему и без меня хватает. — Литарат хмыкнула, отводя глаза в сторону. — Ты не чувствовал на себе его испепеляющий гнев, бурлящую ярость, внушающую ужас злость или норовящую испепелить ненависть. А я все испытала на себе, когда он вышел из себя. Его истинное лицо не такое уж благородное.

— Ты глубоко заблуждаешься. — первенец Стража тяжело вздохнул. — Те эмоции еще недавно мы все с ним разделяли, хоть и слабее. Каждый брат ордена их испытывал, я спрашивал. Они все родились из-за состояния, в котором оказалась мама. Отца разрывает на части от желания отправиться обратно на Азерот и повергнуть тварь, сотворившую с ней такое. Но он не может, вынужден оставаться в Цитадели и охранять ее покой, нести неусыпную стражу. И при всем этом, отец продолжает сохранять здравомыслие, следить за делами и начинать новые проекты. Одно то, как деловито носится по всему городу Грамдар, о многом говорит.

— Думаешь, в нем никогда не было этих… не самых благородных чувств? Сомневаюсь. Подобное, как мне кажется, не рождается из пустоты.

— К чему ты клонишь? — Сартарон оглядел сестру с ног до головы.

— Отец не такой добренький светоч, каким пытается казаться. Вспомни, как посматривал на нас, когда подрастали. Его взгляд казался колючим, холодным и даже немного опасным. Рядом с ним было неприятно находиться.

— Тебе ли говорить? — легкая усмешка украсила губы первенца Стража. — В разговоре с кем-то другим такие речи не произноси. Я