Читать книгу - "Волчья стая - Лариса Куницына"

— Мне надо забрать бадью, — торопливо сказала она. — И за вами прибраться. Ух вы нагадить-то за ночь успели, как так-то? И это еще так развлекаясь, что я от вашего стука уснуть не могла!

А… Ага. Не, ну вонь от дохлого Курьера и впрямь походила на сортирную. И драку перепутала с особо бурным сексом. Одной проблемой-то меньше, но уж мертвеца она с ночным горшком точно не перепутает.

— Спрячь-ка свой язычок за зубами, пока они на месте, — сказал я, хватая служанку за плечо. — Сегодня ты спала крепко и ничего не слышала, не видела и не надумала себе. Понятно?

— А мне что за это будет? — с ноткой сварливости ответила она.

— Мои волчицы останутся без свежего, парного мяса, только и всего. Моя госпожа не любит, когда о ней идут слухи. Ты меня поняла?

Она недовольно скривилась. Бросила короткий взгляд на Марту — у той лишь лицо видно, идеальное и бесстрастное. Вздохнув, служанка медленно и неохотно кивнула.

— Я поняла, господин, — сказала она. — Никто ничего не узнает. Но… Могу я хотя бы забрать бадью и ночной горшок?

Наша песня хороша, начинай сначала.

— Нет, не можешь, — сказал я. — Сегодня здесь никто не ночевал, так что и убирать нечего.

— Но слышно ведь! Вот, принюхайтесь, слышно ведь запах! И бадья нужна, их у нас немного…

— Потерпи-ка до полудня, — резко сказал я.

На секунду замялся, глянул на Марту в поисках какой-нибудь идеи. И ведь идея-то нашлась! Сомнительная, но…

— Госпожа больна, — сказал я, понизив голос. Коротко оглянулся, продолжил. — Видишь, какая бледная? И вонь эта тоже из-за болезни. И выливать горшок до полудня нельзя, иначе и сама заболеешь, и всю скотину заморишь заодно. Когда солнце на закат пойдет — уже будет можно, миазмы ослабнут и заболеть не получится.

Да, идея сомнительная. Даже автоматон, и та — чуть-чуть бровь изогнула в удивлении. Служанка так вообще повисла, переваривая сказанное с раскрытым ртом. Я, в общем-то, тоже только сейчас понял, что ляпнул. Но идей-ка то неплохая, и вроде как все объясняет… А слухи девка распустить наверняка успеет, что немного замутит воду вокруг всего случившегося. Хорошо же!

— Но… бадья… — растерянно сказала служанка. И зажала себя пальцами нос, чтобы не дышать.

— Да будет тебе твоя бадья, будет. Сейчас вытащу. Только промой ее горячей водой хорошенько.

Протиснувшись мимо Марты, зашел в комнату. Вонь — ну… тот еще слезоточивый газ. Это уже точно не естественная хрень, это с самим Курьером чего-то не так. Я заглянул под кровать — он там как лежал, так и лежит, точно в такой же позе, не пошевелился. Разве что раны его почернели и стали на вид какими-то склизко-блестящими, но тут может и натуральный процесс.

Взял эту злосчастную бадью, выволок в коридор. Вода вся алая от смытой крови, но…

— Не пугайся, это тоже от болезни. Кровавый пот, — сказал я, закрыв дверь. — Потому и надо горячей водой промыть. А теперь иди прочь, и в комнату до полудня и сама не входи, и других не пускай.

Служанку всю передернуло. Она от бадьи отшагнула, спрятав руки за спину, посмотрела на нас — с усталой брезгливостью, я бы сказал. Неприятно. Но лишь бы не лезла.

— Я поняла, госпожа и господин, — сказала она. — Лишь бы только после вас мор не начался.

— Сделаешь как сказано — не начнется.

Она помялась на месте, но все-таки взялась за бадью и потащила по коридору.

А я задумчиво поглядел на ее затылок. Можно ведь было просто взять, врезать туда рукоять пистолета, вырубить, связать, да и оставить валяться в комнате. Свалить бы успели, а там она сама как-нибудь развяжется, ну или по запаху найдут, когда потеряют. Но это уже перебор.

Ладно, черт с ней. Наплели херни, пора теперь валить, пока не очухалась. Последует просьбе не заходить — чудесно. Решит перестраховаться и будет тянуть — еще лучше, мы успеем подальше уйти. Правда, еще нужно что-то с меткой на руке делать, но это в процессе разберемся.

— Идем, — сказал я Марте.

Она неторопливо кивнула, и мы, столь же неторопливо, спустились в зал таверны — дав служанке время утащить ее любимую бадью.

Внизу народу не прибавилось, а кто был, тот продолжал есть, так что мы ускорились и тихо-мирно вышли на улицу. Затем обошли здание, зашли на задний двор и, оставив автоматона у входа, я рысцой заскочил в конюшню.

— Все собрали? — с ходу спросил я.

И меня тут сразу за плечи схватили, попутно едва не сбив с ног всей массой кило в триста. Это кентавр на меня наскочила. Вся взволнованная, растрепанная. И даже то, что в паре шагов от нее стояли мгновенно ощетинившиеся волчицы — ее вообще не пугало. Не замечала. На меня пялилась широко раскрытыми глазами:

— Где он? Ты позвал? Когда придет? — торопливо выпалила она.

И встряхнула. Язык только чудом не прикусил — а вот зубы стукнули, и было это неприятно. Особенно где-то в правом-верхнем клыке. Чего-то он слишком уж болезненно отозвался.

— Ну?! Чего молчишь?!

— Не видели мы твоего наездника, — ответил я резко. — Передали, кто-нибудь…

— А почему не пошел искать?! — взвизгнула кобыла. — Я что тебе сказала?!

И снова встряхнула. На этот раз — все-таки прикусил. А она еще и руки сжала сильнее, совсем н7е собираясь меня отпускать. За вычетом ситуации, выглядела кентавр… нелепо. Блондинка с пухлыми губками, напрочь перепуганная тем, что ее папик вдруг внезапно не появился на ночь.

Чего оставалось? Махнул кое-как девчатам, сам попытался вырваться. Одно-то плечо выкрутил, а она мне за правое предплечье обеими руками схватилась и сомкнула их в замок.

— Отцепись, дура! — сказал я, болезненно ворочая языком.

Тем временем нас окружили волчицы. Все при оружии, все готовы броситься в атаку. Альфа так и вовсе — облизнулась, держа топор наготове. Где-то там промелькнула волчонок с ножом. Ну и плечом к плечу ко мне встала Эльза, рыча словно работающая камнедробилка. Краешком сознания отметил, что весь хрип из ее дыхания окончательно пропал.

— Где он?! — кобыла стукнула копытом по полу.

— Мне-то, бля, откуда знать?