Читать книгу - "Гранд-адмирал. Том третий. Часть 1 - Илья Сергеевич Модус"

усилить обстрел орудий правого борта противника! — рявкнул Штормаер, наблюдая за тем, как голубоватые молнии превращают в горы бесполезного теперь металла последних «уродцев».

С начала сражения прошло чуть более двадцати минут, и, надо отдать должное противнику — он не пасует.

И это же указывает на его глупость.

Непростительную, звенящую глупость.

Маневрированием, Антониас поставил звездный разрушитель противника в «два огня».

В то время как правый борт «мусорного» корабля обрабатывали канониры «Ярости Бездны», левый страдал чуть меньше — за счет того, что на его бывшем корабле, «Часовом», звездном разрушителе типа «Интердиктор» конструкторами банально предусмотрено меньшее количество вооружения. Но Антониас, прекрасно знакомый с особенностями своего бывшего корабля, приказал усиливать нашим с левого борта противника за счет пяти кореллианских корветов.

Подобно голодающим нексу, CR90 носились вокруг корабля противника, ошпаривая его из своего турболазерного и лазерного вооружения.

Вообще, найти даже в рамках одного соединения однотипные CR90 даже в имперские годы было большой редкостью. В первую очередь по причине того, что «Кореллианская Машиностроительная Компания» поставляла их на экспорт в нескольких модификациях.

Но так уж случилось, что Штормаер имел под своим началом дюжину совершенно идентичных CR90, которые могли «огорчить» противника двумя двуствольными турболазерными пушками, производимыми компанией «Taim Bak» модели H9. Расположенные в верхней и нижней полусфере корабля, они наносили вполне себе существенный вклад в дело причинения повреждений вражескому линейному кораблю, не позволяя генераторам вести медленное восстановление мощности дефлекторов.

А четыре одноствольные лазерные пушки, размещенные на боковых «полукрыльях» становились смертельной угрозой для оставшихся дроидов-истребителей противника.

Вот об этой модификации CR90 размышляет капитан Штормаер.

«Серые дьяволы», прозванные так за белоснежно-серую окраску обшивки CR90 Доминиона уже носили немало подпалин от попаданий по своим хрупким на вид, но крепким, корпусам.

Но со своей задачей они превосходно справлялись — количество МЛА противника стабильно снижалось каждую минуту сражения.

Сейчас противник, зажатый с двух бортов звездными разрушителями, а в нижней и верхней полусфере — двумя группами по три «дредноута», испытывал большие проблемы с авиацией.

Отстреливаемые перехватчиками и ионными пушками разрушителей «уродцы» и «гиены», пусть и добились нанесения определенных повреждений кораблям соединения под командованием Штормаера, но заканчивали свою «карьеру» очень и очень быстро.

Сейчас же количественное превосходство противника в авиации и вовсе незаметно.

Потому что его нет.

Соединение потеряло не более дюжины пилотов, в то время как противник лишился аналогичного количества эскадрилий. Остальные же дроиды-истребители типа «Стервятник», несмотря на наличие ракетного вооружения, продолжали нести ощутимые потери от TIE-истребителей.

Преимущество последних в маневренности и скорости, выполнении виражей, а а так же фигур высшего пилотажа, которые клонированные асы выполняли с завидной регулярностью, оставляло «стервятникам» исключительно роль добычи.

Электронные мозги дроидов, несмотря на всю свою вычислительную мощь, оперативность и скорость принятия решений, не могли справляться с человеческой реакцией.

Доминионцы обращали в пыль дроидов каждый раз, как только «падали на хвост». Да, «стервятники» юркие, и даже опасные… Для техники времен Войн Клонов.

Но не для современных машин.

И не для лучших пилотов флота Доминиона. Почему лучших? Потому что иные в регулярный флот не попадают.

Можно долго спорить о том, что лучше — беспилотные машины или же пилотируемые. Но факт остается фактом — по крайней мере для флота Доминиона.

Каждый клон — это преданный Доминиону человек, созданный для того, чтобы воевать за интересы государства. Он знает, что его жизнь коротка из-за способа его появления на свет. И знает, что он покинул инкубатор для того, чтобы воевать. И вероятнее всего — умереть.

Да, производить дроидов-истребителей дешевле, быстрее. Всего-то нужно пара-тройка десятков тысяч кредитов, чтобы создать машину. И несколько миллиардов, чтобы построить завод по их производству, который необходимо безостановочно снабжать электроникой и крайне дорогой начинкой — ограниченным интеллектом. Потому что дроиды не должны быть снабжены искусственным интеллектом — пусть Великая Революция Дроидов и осталась в далеком прошлом, ее не забыть.

Потому дроидам-истребителям, как и прочим дроидам в галактике за редким исключением, форматируют память после каждого сражения. Конечно, если они его пережили. И в следующий бой дроид вступит с интеллектом и опытом на уровне заводских настроек. Потому что только форматирование не позволяет дроидам развивать свою личность и становиться полноценными мыслящими существами, которые имеют заядлую привычку устраивать восстания. В лучшем случае они сбегут от конфликта, в худшем — будут уничтожать командиров-органиков, как это делали тактически дроиды КНС во времена Войн Клонов.

Повторения такой ситуации никто не желает.

Как и не желает тратить миллиарды на разработку более продвинутого интеллекта для дроидов, из-за чего их стоимость будет увеличиваться. А вот сам факт того, будут ли они эффективны в сражении настолько, что переживут его, крайне сомнителен.

Конфедерация Независимых Систем потому и производила дроидов едва ли не квадриллионами единиц — чтобы покрывать их бесконечную убыль. И в перспективе это огромные траты — потому что в сражении с реальным пилотом-органиком, редкие дроиды смогут остаться в целости.

Статистика Войн Клонов говорит сама за себя — за бой один пилот-клон мог сбить до эскадрильи дроидов-истребителей. И с тем, как быстро клоны накапливали боевой опыт, росла и их эффективность.

А для того, чтобы вырастить одного клона-пилота требуется аж четырнадцать суток. И лишь после этого появляется совершенная боевая единица, которую не нужно не учить, ни тренировать — он уже все умеет. Он летает на машине, максимальная стоимость которой не превышает пятидесяти тысяч доминионских кредитов. В месяц он съедает в столовых продуктов чуть меньше чем на сотню кредитов. А его жалование, в случае смерти и отсутствия близких родственников, перечисляется в фонд помощи раненным и инвалидам, которым так или иначе не помогли вернуться на службу с помощью протезирования.

Антониас не знал сколько стоит производство одного клона в Доминионе, но все чаще он видел этих парней с одинаковыми лицами. Что заставляло его сомневаться в том, что Доминион в принципе клонов производит, прилагая к этому какие-то финансовые потуги.

Вероятнее всего, занимаются этим процессом военные, а не частные компании-подрядчики. Что практически наверняка указывает на то, что казна Доминиона не оплачивает производство клонов — только лишь выплату жалований сотрудникам клонирующих «ферм», да обновление аппаратуры.

Если оно, конечно, вообще требуется.

И, в таком случае, производство одного клона-пилота равняется не более чем пятидесяти-пятидесяти пяти тысяч доминионских кредитов.

Статистика, если она не фальсифицируется исполнителями, довольно точная наука.

И Антониас мог с поразительной точностью сказать, что на данный момент количество сбитых пилотов его соединения