Читать книгу - "Метро 2033. Пасынки Третьего Рима - Татьяна Живова"

Бабай с сомнением пожевал губами. Мальчишки в Алтуфьево взрослели быстро, причем – в самых что ни есть спартанских условиях. То есть, не сказать, что их хладнокровно и цинично швыряли в жизнь, как щенков в воду за шкирятник – выживет или потонет? Но и особо над ними – в отличие от немногочисленных и потому куда более ценных для будущего общины девочек – никто не трясся. Неписаные законы алтуфьевской вольницы вынуждали юных мужчин, будущую силу и опору станции, с младых ногтей проявлять все самые необходимые для выживания и конкуренции навыки. Сумел выкарабкаться из кучи таких же, как ты, щенков и доказать всем, что ты не рохля, не никчемный неумейка и плакса – молодец, займи надлежащее место в стае среди взрослых и зубастых. Не сумел – отправляйся на самую низшую ступень местной иерархии. Или вообще сдохни, ибо кому ты здесь такой нужен?

Нормальный, как говорится, естественный отбор.

О’Хмара, несмотря на юные годы, уже несколько раз выходил в самостоятельные рейды, но недалеко от станции и ненадолго. И всегда возвращался целым и невредимым. Да и в совместных рейдах подросток уже успел показать себя, несмотря на упрямый и временами взрывной нрав, достаточно осторожным, хладнокровным и умеющим просчитывать свои действия членом команды. Сегодняшнее приключение с моррой, подействовавшее на Марка не самым лучшим образом, выявило в нем также и почти что взрослую стойкость духа и физическую выносливость.

Но настолько далеко Бабай еще не отпускал своего самого юного охотника: как командир, он нес за него ответственность, и потому пока вполне резонно опасался посылать его в дальние рейды одного. Все-таки не довоенные времена, когда зверье было нормальным зверьем, а растительность – обычной растительностью, а не хрен знает чем с замашками взбесившихся венериных мухоловок!

– Сор-гора же – вон она, видна! – продолжал Марк, кивая в сторону северо-запада, где за поросшим кустарником пустырем возвышалась цитадель соседей. – И вышки их сторожевые – тоже. Наверняка с них далеко видать, если вдруг чего – так дозорные увидят, помогут…

Действительно, когда сор-горинцы начали основательно обустраиваться на вершине бывшей свалки, они подошли к вопросу охраны своих владений очень серьезно и ответственно. Мало того, что они продлили, надстроили в высоту и ширину и оплели «колючкой» железный забор, что до войны уже охватывал с трех сторон ровную площадку у основания мусорного холма. По периметру этой ограды, в самых стратегически важных местах, расставили сторожевые вышки. Более того, такие вышки появились и на вершине самой Горы – там, где ровное, почти треугольное плато обрывалось крутыми, поросшими лесом и кустарником склонами. Одна вышка торчала на северо-восточном углу этого «треугольника», со стороны бывшего Долгопрудненского кладбища, другая – на южном, и с этих верхних точек гораздо лучше просматривались близлежащие окрестности Горы.

Таким образом, существовала очень даже реальная вероятность, что подростку удастся – под присмотром соседей – сбегать туда-обратно за своим драгоценным ножом и не нарваться при этом на приключения.

Марк смотрел на бригадира умоляющими глазами и нетерпеливо кусал губы. И тот решился.

– Хорошо, – кивнул он. – Иди. Но чтоб кроме как до моста и обратно, больше никуда! И постарайся вернуться на станцию до темноты! Понял?

– Понял! – кивнул подросток, а сам потихоньку скрестил пальцы.

– Ждать тебя мы не можем – лосятина испортится. Сумеешь нагнать нас по дороге – очень хорошо. Не сумеешь – условный стук в герму знаешь. Я предупрежу шлюзовых.

– Хорошо.

– И еще: прошу, нет – требую! Будь предельно осторожен! Я не хотел бы потерять еще одного члена команды!

Подросток вспыхнул, польщенный – его сочли полноправным членом бригады. И его не хотели терять!

«Я ненадолго! – мысленно успокоил он Бабая. – Только доберусь до поселка, увижусь с мамой – и обратно! Честно-пречестно!»

– Я буду очень осторожен! – крайне серьезно сказал он вслух.

Бабай кивнул и махнул рукой: мол, давай уже, иди, не теряй времени!

Отсалютовав товарищам на военный манер (насмотрелся у кое-кого из старших), Марк подтянул ремень висящего за спиной арбалета и почти бегом кинулся назад, в сторону недостроенной развязки на Лихачевском шоссе.

Впрочем, как только густо разросшиеся на пустыре куртины и удлинившиеся тени от них скрыли его от глаз бригады, юноша остановился, чтобы как следует оценить обстановку и возможные опасности. Он засел за одним из кустов и внимательно оглядел южную оконечность Сор-горы. Деревья, которыми порос мусорный холм, еще не везде вымахали до надлежащей высоты, поэтому сторожевая вышка соседей, находившаяся на этом крае плато, была видна сквозь стволы и ветви достаточно неплохо. На вышке маячила черная фигурка закутанного в плащ дозорного. Наверняка у них там и бинокль имелся!

Теперь перед Марком стояла задача, как бы так хитренько протараканить к восточному подножью Горы, чтобы с вышки не заметили его передвижений. Он решил не тратить времени на попытки проникнуть в Сор-городок через факторию – все равно ведь остановят: сор-горинцы жестко соблюдали однажды принятое решение не пускать к себе в поселок никого из посторонних. Даже соседей-алтуфьевцев, с которыми они некогда вусмерть грызлись, а потом – замирились.

Зная об этих особенностях национального гостеприимства соседей, Марк с самого начала, когда еще планировал эту вылазку, решил, что поднимется на Сор-гору скрытно, по восточному склону. Холм с этой стороны был достаточно крутым, почти неприступным и к тому же заросшим практически непролазным кустарником и древесным молодняком. Поэтому соседи особо и не беспокоились насчет ее охраны. Нет, время от времени они все же обходили дозором владенья свои – на всякий случай. Но, кажется, вполне резонно считали, что мало какому идиоту придет в голову идея совершать альпинистское восхождение на холм с этой стороны. Да и, собственно говоря, зачем? Времена лихих набегов алтуховцев за добром и женщинами отошли в прошлое с полтора десятка лет назад. (К слову – одним из последних был как раз тот самый беспримерный по своей дерзости одиночный рейд, во время которого отец Марка и добыл себе будущую жену.) Но не потому, что вдруг перевелись лихие джигиты на самой буйной станции Серого Севера. Просто потому, что две общины однажды как-то сумели найти общий язык и потихоньку пришли к замирению и даже некоторому сотрудничеству. А огорчать достаточно сильных, влиятельных и богатых союзников не было резона даже таким отвязным ребятам, как алтуховцы.

От всяких же летающих, ползающих и прочих тварей жителям Сор-городка проще и эффективнее было обороняться, укрывшись за огораживающим поселок высоким и прочным частоколом из вплотную вкопанных в землю бревен с остро затесанными верхушками. Как во времена средневековья.

Из рассказов отца про тот самый его достопамятный рейд Марк помнил, что Хмара поднимался на Гору не абы где, а в определенном месте у восточного подножья. Некогда там располагался перенесенный позже на саму гору поселок беженцев из затопленного бункера. И во времена строительных работ наверху, от старой локации для удобства подъема рабочих, воды, строительных и прочих материалов была проложена просека. Она, как утверждал незадолго до своей гибели отец, и до сих пор там еще прослеживалась среди зарослей. Только сейчас ею уже никто не пользовался – ни хозяева, ни чужаки. Все знали: незваных гостей сор-горинцы в момент выметут прочь, как тараканов с кухни. Да потом еще и откажутся иметь с ними всякие коммерческие дела. А кому охота в такое непростое время остаться без поставок того, что могло расти и культивироваться только на Поверхности – к примеру, ячменя, картофеля или табака-самосада – или очутиться в этих землях без умелых и толковых проводников, носильщиков и охранников для караванов? Никому. Вот и не совались ни соседи, ни захожие чужаки – кто был в курсе – на Сор-гору окольными путями и с недобрыми намерениями. Потому что себе дороже! Трэш-сити крепко сидел на, пожалуй, самом безопасном участке транзита «Москва – область – Москва» и удобной переправе через канал. И безопасность эта – вместе с удобством – была целиком заслугой самого Трэш-сити. И все это хорошо понимали.