Читать книгу - "Земля двух Лун. Том 2 - Наталия Янкович"

– Но тем не менее ты привезла чертежи древнего оружия…

– Возможно, подобные изобретения являлись практикой для ума, – отозвалась девушка. – В школе мы тоже делали много чертежей. Но далеко не все могли воплотить в жизнь.

– Но не практиковались в изобретении оружия, – заметил Отулл, и его глаза сверкнули двумя яркими огоньками.

И вдруг Майла поймала себя на отчетливой мысли – глава Северных что-то настойчиво хочет ей объяснить, но пока не уверен в готовности девушки к информации. Она сама должна прийти к выводу.

Стойкое, надрывное чувство заставило Майлу сесть прямо и в упор посмотреть в глаза мужчины.

– Мы никогда не воевали и никогда не проектировали оружия, – начала она осторожно. – Но тем не менее наши предки, очень давно, так давно, что всякая точная информация утеряна, его изобретали…

Девушка на секунду задумалась.

Предположение оказывалось слишком жутким, чтобы произнести его вслух.

– Все в природе, – тихо произнес Отулл, – пожирает друг друга и кормится друг другом. Более мелкие и слабые идут в пишу более крупным и сильным. Животные сражаются за территории, самок, еду… В большинстве видов естественная смерть – великая редкость. Дряхлеющий и обессиленный тут же рискует оказаться растерзанным и съеденным. Такова природа…. И только мы… много веков живем в абсолютном мире. Где нет, ни то, что войн, но даже мелких стычек. Однако мы знаем слова: «война», «оружие», «нападение»…

– Мы воевали? – прошептала Майла, а потом поспешно качнула головой.

Мысль о возможности воевать между собой показалась ей настолько омерзительной и противоестественной, что к горлу подступила невыносимая дурнота.

– Это отвратительно! – выдохнула она. – Подобного не могло происходить с нашими предками! Все это вранье и выдумки! Мы… Мы не животные, глупые и тупые! Мы же люди!

Майла повернулась к Отуллу и с надеждой посмотрела ему в глаза. Патриарх Северных не имел права думать подобным образом о своих предках! Это бы выглядело крайне неуважительно, если не сказать кощунственно!

Отулл отвел глаза и пожал плечами.

Майла обескуражено вскочила с дивана и, вперив взор в темную фигуру мужчины, звонко воскликнула:

– Не надо меня убеждать, что мы монстры!

Но её слова потонули в звуках музыки и веселом смехе. Отулл же только откинулся на подушки и пригубил глоток вина через маску-мираж.

– Это одна из причин нашего неприятия насилия. Стоит только начать… – заметил он, допивая бокал. – Ведь мы и сами не знаем, какие черные тайны скрывает наша душа и история.

– Что скрывают ваши маски? – в тон ему отозвалась Майла.

Отулл вопреки обыкновению откинул капюшон и задумчиво посмотрел на девушку.

Без капюшона он выглядел более молодым и привлекательным. Лицо обрамляли темно-пепельные кудри волос с элегантной серебряной проседью, которая оттеняла раскосые глаза и подчеркивала упрямый разлет темных бровей, но вместе с тем открывался жесткой подбородок и четко очерченные скулы.

Мужчина пошевелился, и в сознании Майлы послышался его необычный, шелестящий и вместе с тем глубокий голос:

– Долгое время многие мои соплеменники не желали вашего прибытия. Считали все Дома за пределами Северных земель – одноклеточной кашицей, не заслуживающей внимания. Нам были чужды ваши взгляды и слишком серая однообразность представлений. Тогда, на расстоянии, общаясь по радио, вы казались слишком… примитивными… – Отулл на мгновение замолчал, стараясь подобрать верные слова. – Видишь ли… Вы были слишком непохожи на нас, чтобы увидеть красоту, которая заключалась в совершенно противоположных нам убеждениях… Вот и ответ на вопрос, что скрывают наши маски…

Мужчина умолк и принялся внимательно смотреть на девушку.

– Дело вовсе не в карантине или инфекции, – подытожила Майла. – Значит, Вы боитесь, что можете показаться нам слишком иными?

Вопрос остался без ответа. Только его отголоски, словно эхо, продолжали витать где-то рядом.

Майла встала и, уважительно склонив голову, в знак окончания разговора направилась к кругу танцующих.

Веселье завертело её с новой силой. Ритмы танца захватили и понесли по кругу. Майле хотелось забыться. Больше не думать. Не терзать себя сомнениями и чужими тайнами.