Читать книгу - "В Пасти Льва - Майкл Фрэнсис Флинн"

Но мерзкий запашок не выветривался, и даже рециркуляторы воздуха оказались неспособны с ним справиться. За завтраком на следующее утро Донован и Олафсдоттр почти одновременно пришли к одинаковому выводу.

— Дело не в твоей еде, — сказала Олафсдоттр. — Воняет что-то другое.

— И есть в этом запахе нечто знакомое, — сморщил нос Донован.

— Согласна. Но нос — самый ненадежный из органов восприятия. Он хорошо запоминает ощущения, да только не любит делиться этими воспоминаниями. Хотя, может, один из твоих хранит нужную нам информацию?

Донован не знал, насколько Олафсдоттр осведомлена о его состоянии, но не видел смысла что-то утаивать.

— Педант. Но он запоминает факты, не ощущения.

— Быть может, — конфедератка принюхалась, — что-то загорелось из-за оборванного провода? Хотя нет, запаха гари не чувствуется.

— Скорее уж, что-то сгнило. Возможно, вышли из строя протеиновые баки.

Олафсдоттр с подозрением посмотрела на пленника.

— Если ты уничтожил наш источник пищи, то знай: нас ждет долгий полет к Генриетте на пустой желудок. Ах ты, проказливый мальчишка, успел воспользоваться случаем, когда я на долю секунды отвлеклась.

— Можем проверить баки.

— Вместе? С чего ты взял, что я тебя к ним подпущу?

— С того, солнышко, что ты не пойдешь их проверять самостоятельно, оставив меня свободно разгуливать по кораблю.

Конфедератка, стоявшая на страже в дверях, выпрямилась.

— Я могла бы снова привязать тебя, но слишком много возни. Ладно, завтрак в сторону, и иди со мной. Посмотрим, какой сюрприз ты мне в этот раз приготовил.

Протеиновые баки были плотно закрыты. В них зрели целые груды мяса, клонированного из драгоценного и почитаемого материала, известного как «стволовые клетки». Правильный выбор ароматизаторов и добавок позволял придать массе запах, вкус и даже текстуру курятины и свинины, рыбы и говядины, бобовых и корнеплодов. «Подобное рождает подобное», — поют химики-валлахи, и «мать», дремлющая в недрах каждого судна, поглощая отходы, сплетает вокруг себя сродственные с ней покровы, которые время от времени срезают, собирают, отжимают, формуют и затем подают к столу.

Трюм с баками располагался в стороне от альфвеновых двигателей, по направлению к носу от импульсной клети. В помещении было тесно и холодно, как в морозильнике. Невзирая на плотно подогнанные крышки, сквозь щели и стыки просачивались различные, дразнившие нос запахи: насыщенное, землянистое благоухание картофеля и моркови, металлический аромат говядины, сырая вонь рыбы.

Но даже они не могли полностью перебить сладковатый душок, исходивший от чего-то еще.

Архитектор, создававший этот корабль, определенно не рассчитывал на то, что пилоту в пути может взбрести в голову обследовать это помещение. Новые канистры устанавливались через погрузочные люки фермерами на промежуточных станциях. И в то же время трюм не был запечатан наглухо, поскольку все-таки существовала вероятность того, что экипажу придется спуститься сюда, чтобы подтянуть крепежные ремни или вручную перекрыть какой-нибудь вентиль. Олафсдоттр немного упростила задачу, на две трети уменьшив искусственную гравитацию в хранилище баков, но глаз со своего пленника по-прежнему не спускала.

Когда они приблизились к баку с рыбой, вонь усилилась, и причиной тому было вовсе не вызревавшее в нем поддельное сомовье мясо. Протиснувшись между двумя цистернами, Донован увидел открытый нараспашку проход в тайник. Человек со шрамами остановился, раздумывая над тем, что рассказать своей похитительнице.

«Знание — сила, — заметил Педант. — Лучше держать все в тайне».

«С другой стороны, — отозвалась Шелковистый Голос, — можно извлечь тактическое преимущество из знания о том, что твой оппонент знает то, что ты знаешь».

«Ой, Шелковистая! У меня голова заболит».

«Чтобы выбраться из этой передряги, — сказал юноша в хламиде, — нам понадобится объединить наши силы. Я прав, Ищейка?»

«Мне все еще не хватает данных. Как бы я ни складывал мозаику фактов, остаются пробелы, но…»

— Ага, «но». — Терранин отошел в сторону и присел под оценивающим взором Олафсдоттр.

— В чем дело, дорогуша? — спросила та. — Равн ты можешь все рассказать.

Донован посмотрел на нее.

— Иди за мной, — сказал он. — Только внимательно смотри по сторонам. Мы не одни на борту.

— Ах, как все это интригующе.

На стенке бака с рыбой крепился разводной ключ, использовавшийся для завинчивания вентилей. Олафсдоттр ничего не сказала, увидев, как человек со шрамами вооружается, и это молчаливое согласие конфедератки, казалось, прозвучало громче, чем все ее предшествовавшие реплики.

— Мы на судне контрабандиста, — сказал Фудир, — и в нем потайных ходов, ниш и комнат больше, чем дырок в сыре. Когда ты угоняла его, владелец находился на борту. Он был пьян и валялся в одном из таких помещений. Возможно, в этом самом. Он боялся действовать в одиночку…

— Что же, мозгами он, значит, не обделен.

— Поэтому он решил заручиться моей поддержкой, чтобы вернуть свою собственность.

— И ты, ко-онечно-о же, со-огласился. О-ох, до-о чехо-о же ты скверный мальчишка. Вот только как такое приключилось, что я по-прежнему стою у штурвала твоей судьбы?

— Он сказал, что у него на борту оружие. Нечто такое, что народ Гарпунного Троса собирался использовать для устранения Молнара в отместку за пиратство и убийство…

— Все различие, — фыркнула Олафсдоттр, — между народным флотом и цинтианскими пиратами сводится лишь к количеству и качеству вооружения их кораблей. Но продолжай.

— Я должен был отвлечь тебя, чтобы он застрелил тебя сзади.

Донован не стал вдаваться в подробности плана, ожидая ответа конфедератки.

Олафсдоттр уставилась на него неподвижным, будто у змеи, взглядом. Белки ее глаз и зубы резко выделялись на фоне угольно-черной кожи и казались кусочками льда.

— Стало быть, — наконец произнесла она, — ты все-таки хороший мальчик. Когда все слова будут сказаны, а дела закончены, когда завершится противостояние, я лично сопровожу тебя домой и устрою по-настоящему достойные похороны.

Она повела стволом шокера.

— Веди.

Многое прояснилось, когда Донован прошмыгнул между двумя баками и зашел в потайную комнату. Помещение было небольшим, но в нем имелись стол, стул и открытый сейф. Фудир предположил, что его использовали в качестве покоев для перевозимых контрабандой людей.

«Запах недаром показался мне знакомым», — произнесла Шелковистый Голос. Силач и Внутренний Ребенок мгновенно заняли оборонительные позиции, взяв под контроль уши и внимательно присматриваясь к миру через уголки глаз.