Читать книгу - "Последние судьи. Сильнее льва и слаще меда. Книга первая - Станислав Травкин"

В ту ночь мне снился Олаф по прозвищу Большой Змей, убийца и психопат из Романии. Высокий, широкоплечий и очень худой, он был одет, как обычно, в джинсовый костюм с черными армейскими ботинками. Шею скандинава украшало ожерелье из засушенных змеиных голов и человеческих зубов.

Сначала Олаф уговаривал меня присоединиться к отряду каких-то наёмников, обещая кучу веселья и шальных денег, затем плакал и орал во всю глотку, одну фразу: «Я не успел! Слышишь, Марко! Я не успел…»

Проснулся я достаточно поздно, когда уже совсем рассвело. Потянувшись и стряхнув с себя остатки сна, я сел на кровати и стал одеваться. Полог палатки отодвинулся, и внутрь заглянула Катарина.

— Уже проснулся? — улыбнулась она. — Пошли есть.

— Что у нас на завтрак? — зевнув, спросил я.

— Омлет с тушенкой. Не знаю, как получилось, я толком не готовила никогда, так что не суди строго…

Мы вышли из палатки и подошли к костру, у которого уже сидели Василис и Ариа.

— Ну, наконец-то ты проснулся, мой друг! — воскликнул антиец. — Ещё полчаса, и моя нубийская женушка прикончила бы весь завтрак. Я защищал его как мог.

Ариа захохотала и ткнула мужа в плечо.

— Не верь ему, Марко, омлета на всех хватит и даже останется.

Я улыбнулся: — Это хорошо, что хватит. Знали бы вы, как я проголодался… Омлет был великолепен. Толстый, воздушный, с кусочками мяса — настоящее произведение искусства.

— Ты точно никогда не готовила или обманываешь меня? — подмигнул я своей спутнице. — Я его раньше каждый день жарил и всё равно был на вкус, как дерьмо, а твой — просто сказка.

— Скажешь тоже, сказка, — смутилась Катарина.

Я рассмеялся и, обняв девушку за плечи, чмокнул в щеку.

— Что сегодня будем делать, друг мой? — поинтересовался антиец.

— Отдохнуть бы денек, одежду постирать… — задумался я. Ариа широко улыбнулась: — Уже постирала с утра, сушится.

— Как же ты успела, там ведь много всего было.

— Пустяки, — отмахнулась нубийка, — должна же и от меня какая-то польза быть. Да и запах от ваших сумок такой стоял, что… в общем, лучше было постирать, чем задохнуться, — Ариа заразительно расхохоталась, и мы с удовольствием к ней присоединились.

После завтрака Василис прочитал нам первую главу своего эпоса о нас, которую он написал в третью и четвертую стражу, пока стоял на часах. Мой друг достаточно точно описал меня и Катарину, хоть и добавил нам немного антийского позерства. Я, например, перед финальным сражением, обращался к врагам:

Смерть к нам сегодня зашла и крови взалкала,

Наша, быть может, наступит, но ваша — настала!

Пей же, клинок мой, черную кровь.

Пой же, клинок мой, смертную песнь.

Овцы, летящие с кручи, служители зла,

Лучше наивная вера, чем та, что давно умерла!

Пей же, клинок мой, черную кровь.

Пой же, клинок мой, смертную песнь!

А Катарина, сражаясь вместе со мной, вдохновляла меня словами:

Пусть твой клинок свистит соловьем,

Клянусь, я ему подпою,

Выхвачу свой, и мы вместе споем,

Кровь проливая в бою.

Читал стихи Василис поистине бесподобно. Временами его голос становился ниже, создавая напряжение, а затем устремлялся ввысь, как спущенная тетива боевого лука. Это было красиво.

Когда антиец закончил своё представление, мы в буквальном смысле слова оглушили его аплодисментами.

— Браво, мой друг, браво, — я похлопал Василиса по плечу.

— Да, муженек, и правда недурно, — поддержала меня нубийка.

— Красиво, — согласилась Катарина.

Спокойный день, без забот и тревог, тянулся невероятно долго. Ариа готовила, Катарина чистила и проверяла оружие, а мы с Василисом разбирали завалы.

— До землетрясения у нас было всё, — рассказывал Василис, — а теперь только пара палаток да полсотни кур. Ну, ещё погреб откопали перед вашим приездом. Так вот, друг мой, нам не повезло.