Читать книгу - "Битва за небо - Максим Сабайтис"

Под ногами мягко пружинили резиновые чешуйки пола. Шаг, другой, третий. Больше трех шагов сделать все равно не получается, слишком мала каюта, даром что двухместная. Сразу под перекрытиями пола – технические помещения. Под каютой, в которой расположился Николай, – балласт: несколько тонн воды. Если приложить ухо к полу и отрешиться от деловитого гудения мотора, можно даже услышать тихий плеск. Или подумать, будто его слышишь.

Николай, наверное, в сотый раз подошел к иллюминатору и посмотрел наружу. Небеса пополам с налипшим по ту сторону стекла снегом, редкий туман вдалеке. Только это вовсе не туман, а самые настоящие облака, из которых совсем недавно высыпались на землю мириады снежинок.

Утром, незадолго до восхода солнца, на горизонте должна была показаться Москва. Сначала Николай хотел дожидаться этого момента на прогулочной палубе, но суровый ветер и лютовавший на высоте мороз превращали ожидание в никому по сути не нужный подвиг. В застекленной же кают-компании пассажиры играли в карты, слушали патефон и вели светские беседы. Среди них Николай ощущал себя белой вороной. У него не было счета в банке, собственного предприятия, титула, влиятельных и обо всем осведомленных друзей. Он даже не был мастером психотехники: новая, даже не поцарапанная рукоять, выглядывающая из-за плеча, простенькие ножны с единственным опознавательным знаком, причислявшим его к выпускникам частной школы Поликарпа Матвеевича Архипова, – все мало-мальски заметные детали выдавали в нем только что состоявшегося подмастерья. Таким, как он, отчего-то оказывающимся в светском обществе, полагалось молчать и с почтительным видом выслушивать каждого, вознамерившегося потрепать языком. Добро бы разговаривали на умные, заслуживающие внимания темы: о последних достижениях науки, новых психотехнических школах, о политике, в конце концов. Все была бы образовательная польза. Увы, даже до разговоров о литературе дело доходило не часто.

Потому Николай, проведя в кают-компании первые пять часов полета, зарекся ходить туда без особой нужды. А по сторонам неплохо смотреть и из других мест.

Соседом по каюте оказался пожилой промышленник из Екатеринбурга. Он приезжал в столицу на подписание какого-то крупного контракта. Отмечать это событие промышленник начал еще на католическое Рождество, финальную часть большого загула предстояло провести у себя дома, в кругу компаньонов и родственников. Даже не прибегая к стилевидению, Николай знал, что все время в пути промышленник потратит на оттачивание умения храпеть и поддержание себя в запойном состоянии. Вот и сейчас сосед по каюте спал, уронив на пол пухлую волосатую руку. Сеанс бесперебойного храпа продолжался более часа. За этот срок Николай успел избавиться от сонливости, проделать малый комплекс дыхательных упражнений, исходить каюту по прямой и синусоиде, а также во всех подробностях разглядеть налипшие по ту сторону иллюминатора снежинки. Применять психотехнику против храпящего новоиспеченный подмастерье не решался. А ну как переусердствуешь ненароком да и задушишь спящего.

– Ну и черт с морозом, – решился наконец юноша. – Если промерзну как следует, может, буду спать без проблем.

В свое время, пока Николай не научился искусству бесшумного передвижения, сэнсэй страшно возмущался, топал ногами и ругался на мертвых языках. Потом, когда его старший ученик освоил все необходимые хитрости и мог стянуть блинчик из-под носа у бдительной Оксаны, пришло время ругать других учеников. И снова были топот, едкая критика, насмешки и возмущение, но уже в адрес Пашки или Мишки. Очевидно, в комбинации этих средств самовыражения крылась великая сэнсэйская тайна, позволявшая превращать неуклюжих мальчишек в опытных «психов», сдающих экзамен на право владеть мечом без единой оплошности.

В коридор Николай прошел, не потревожив храпящего. И по коридору прошел тише некуда, шалости ради – на руках и с зажатыми в зубах ножнах. Ножны пахли свежей кожей, сандалом и еще чем-то незнакомым. То ли смазкой, то ли еще чем.

Обзорная площадка встретила юношу характерным психотехническим сквозняком, коротким глухим хэканьем и свистом рассекаемого воздуха. Свободные от вахты корабельные мастера, понял Николай, заметив стоящего поодаль человека в той же форме, что и сражающиеся. Стоящий вздымал меч над головой и поддерживал своей энергией ту Воздушную Ловушку, которая удерживала в узде ветра вокруг дирижабля.