Читать книгу - "Когда сбываются мечты - Юрий Цой"

заклинания. Атаман был естественно одаренным, имея в груди под сердцем светящуюся область, что я сразу определил, как только активировал свой супер-взгляд. Тот же взгляд отлично показал клубок магем, зависших в середине куста прямо впереди группы. Захар принялся «шаманить» руками, а я чуток задумался о перспективе обнародования моих возможно оригинальных способностей видеть всю эту магию-шмагию и ее проявления. Причинно-следственные связи я познал еще в своей прошлой жизни и только поэтому промолчал не только о своих открывшихся возможностях, но и о двух кристаллах, которые не заметили наши горе-охотники. Один найденный случайно мною кристалл — счастливая случайность, два, а тем более три, — явная угроза моей не до конца повзрослевшей тушке. Так то, сам Захар и его Сынок показались мне людьми неплохими, но мы же все знаем наперед. Хе-хе… Тысячи историй из прочитанной литературы и моей личной практике показали — там где тайна известна двоим, значит она уже не является тайной. Я глянул на свою грудь, с интересом разглядывая переливающегося красками спрута постепенно прорастающего светящимися нитями во все стороны. Магия! Мать, ее! Сказать, что я был в восторге — это было бы очень мало. Я был в экстазе, мечты сбывались и мои мысли витали в облаках, пока глаза запоминали местность, животных, опасных насекомых и карту, которую пару раз засветил наш старшой. Фотографическая память откладывала информацию в практически пустую половину головы, где осели обрывки памяти моего реципиента. Правда я успел подгрузить ее информацией своего опыта по зельеварению, но она пока занимала самое донышка моего сундука. Так что причин переживать не имелось и мне почему-то казалось, что в будущем я смогу научиться работать с массивом запасенных знаний и почистить тот мусор, который неизбежно попадал вместе с нужной информацией. В течение этого и последующего дней мы нашли еще два кристалла, и Захар отлично зная поговорку, что «Лучшее — враг хорошего», тут же повернул ватагу в обратном направлении. Осталось добыть более-менее ценную добычу, но по определенному закону она нашла нас сама, когда мы после двух дней движения к выходу из Пустоши расположились на очередную ночевку. Сынок отошел к кустикам отлить перед сном, и его практически сразу снесло черное нечто, отбросив здоровяка как ничего не весящий манекен. По инерции порождение ночи и магии пролетело вперед и попало прямо в костер, взметнув в воздух облако горящих углей.

— Мря –у! — Взревел зверь и в ноздри полез резкий запах паленой шерсти. Тут наш атаман и показал, что не зря носит это гордое звание. Не успели мерцающие угольки упасть на землю, а напавший на нас зверь прогнать из глаз ослепительную вспышку, как острое жало длинного и тонкого наконечника ромбического сечения пробило ему бок ближе к передней ноге, и только толстое древко и могучие руки Захара смогли удержать взвившееся в воздух массивное тело хищника, полосующее воздух огромными когтями.

— Р-ра-а! — Раздался оглушительный рев беснующегося хищника, а спустя несколько секунд показавшиеся мне вечностью, черную шкуру и голову зверя украсили хвостовики стрел разного цвета. Желтый от Фомы закрыл правый глаз, а бело-розовый расцвел у левой подмышки. Один, а может оба выстрела оказались смертельными, и хищник семейства кошачьих со стоном рухнул на вездесущий мох, сотрясаясь в предсмертных судорогах.

Звенящая тишина повисла над поляной, нарушаемая тяжелым дыханием Захара и треском раскиданных поленьев. Я очнулся первым и, подхватив свою котомку, кинулся к нашему молодому богатырю, лежавшему у дальних кустов. Осторожно перевернул лежащее навзничь тело с неестественно выгнутой рукой и понял, что «дело пахнет керосином». Грудь была вскрыта, как консервная банка и в прорехе ребер билосьтемное сердце. В наступившей темноте видно было плохо, и я переключился на магическое зрение, отлично подсвечивающее рану и крупные сосуды. К моему огромному облегчению ни один из них не был задет, и я быстро полез в свою котомку, доставая аптечку скорой помощи.

— Свет сюда! Живо! — Крикнул я через плечо и разложив перед собой содержимое тщательно подобранных и модернизированных лично мной средств первой помощи, я принялся освобождать пациента от одежды, нещадно работая острым ножом. Рана к счастью была чистой и, не долго думая, я щедро залил ее зельем-антисептиком, затем добавил регенеративное средство, сделанное из интересного земноводного и, попросив склонившегося рядом Захара придержать собранную вместе грудину, принялся сшивать края раны. Авось повезет и этого будет достаточно, чтобы крепкий организм зарастил незапланированное отверстие. Закончив, опять щедро полил из обоих пузырьков и, проложив специальным мхом, попросил приподнять Сынка, чтобы пропустить бинт вокруг тулова. Готовых бинтов на необъятный торс нашего богатыря не хватило, так что пришлось рвать случайно прихваченную запасную рубаху от Хмурого, а для защиты располовиненных ребер я проложил под повязку широкие куски жесткой коры, благо одно из редких деревьев, воспринявших магию и сохранившее свои размеры, росло прямо на краю поляны.

— Жить будет! — Произнес я, оглядев напряженных ватажников. Хотел было пошутить — «но недолго», сумев в последний момент удержать слова на языке. Таких шуток тут не понимают. — Надо сделать носилки. Шкура зверя как раз пригодится.

Обстановка после моих лов, как по мановению волшебной палочки переменилась на позитивную, и огромное животное в шесть рук было живо освобождено от верхней «одежды», а затем его безжалостно оскопили и лишили всего мало-мало ценного, кроме тяжелого костяка и несъедобного мяса. А может оно и съедобное, но нам его все равно не унести, так как нести тяжелого Сынка придется троим взрослым, двое из которых будут меняться по мере усталости, а Захару предстояло нести свой край импровизированных носилок в одно лицо. От моей помощи он отказался, сказав что перекос позвоночника не будет способствовать переноске, да и сил у него в достатке. Тем более тему отдыха в процессе движения никто не отменял.

Последние сутки перехода до точки рандеву с гужевым транспортом растянулись до трех, и мы едва успели, застав возничего за подготовкой к отчаливанию.

— Здрав будь Охрим, — с ярко видимой радостью приветствовал Захар нашего перевозчика. — Устал небось нас ждать?

— Да уж… итак лишние двое суток тут торчу. Что? Не уж-топотеря у вас?

— Типун тебе на язык! Жив наш Сынок. Ранен только. Зверюга его порвала три дня назад. Потому и задержались. Спасибо, что дождался.

— А я сердцем чуял — неладное у вас. Верил, что придете рано или поздно. — Возница принялся с удвоенным рвением возиться с подпругой, а вся команда охотников и к