Читать книгу - "(Бес)конечность - Вадим Юрьевич Панов"

В ответ – белозубая улыбка. И продолжение объяснений:

– Они отключили транспондеры, опустили машину ниже радаров и увели с курса. Мы идём над дикими территориями и никто не будет знать, где нас искать.

– Такое возможно?

– Я ведь сказал: это делают люди, имеющие такие же высокие права в Сети, как и я.

Вертолёт затрясло.

– Надень. – Келли протянул девушке капу. – Надень и молись.

Потому что тряска усилилась и вертолёт резко пошёл вниз. Шанти выглянула в иллюминатор, сопоставила скорость машины с расстоянием до земли и поняла, что посадка будет жёсткой.

Очень жёсткой.

Даже сквозь звуконепроницаемые стены капсулы девушка слышала рёв двигателей – то ли пилот сумел пробиться к ручному управлению, то ли заработали системы предотвращения катастрофы, но как бы там ни было, всё это произошло слишком поздно.

Последовал удар и Шанти погрузилась во тьму.

* * *

Нырнула в мрак беспамятства в жутком страхе, не веря, что выберется, и так же – в страхе, с криком – из него вынырнула.

– Нет!

В памяти только жуткий, натужный вой двигателей, ощущение падения и ужас…

– Нет! Нет! Нет!

И лишь затем пришло понимание, что она не сидит в удобнейшем кресле, а лежит. И не на полу пассажирского салона. И не на земле. А на кровати. На очень удобной кровати.

«Я жива?»

Странная мысль, ведь раз открыла глаза, значит, скорее всего, жива.

«А как я жива?»

Кажется, хорошо жива, оставшись после крушения вертолёта в целости и почти в сохранности: Шанти быстро оглядела обе руки, тело, ощупала ноги, голову и обнаружила лишь пластырь на лбу – единственный след оказанной медицинской помощи.

«Повезло! Я жива! И даже цела».

И только теперь возник следующий естественный вопрос:

«Где я?»

Ответ пришёл мгновенно, стоило девушке повнимательнее оглядеть помещение, в котором она оказалась. И ответ заставил её вскрикнуть:

– Не может быть!

Большая, но изрядно запущенная комната. Бежевые стены местами грязные, местами потрескались, а кое-где штукатурка и вовсе отвалилась, обнажив кирпичную кладку. Лепнина под потолком и вокруг люстры сохранилась далеко не везде. В люстре – бронзовой, покрытой паутиной, горит всего одна лампочка. В углу притулилось пианино со сломанной крышкой, из-под которой виднелись пожелтевшие клавиши, некоторые – безнадёжно запавшие. В другом углу шкаф с перекошенной дверцей, а рядом с ним – продавленное кресло. И две картины на стенах. Одна – абсолютно выцветшая, над изголовьем кровати, её Шанти не увидела, но знала, что она там. Потому что напротив висел портрет незнакомки в чёрном платье, кажется, XIX века. Женщина была красивой, но вместо глаз на её лице зияли две кровоточащие раны.

– «Инферно»?

Или это её комната в доме лорда Гамильтона, или кто-то очень постарался в точности её воспроизвести.

– Или я в «Яркости»?

Девушка машинально приложила руку к глазам, убедилась, что очков нет, обнаружила их на тумбочке и сразу же надела.

– Марлоу?

Тишина. Обычно нейросеть откликалась мгновенно.

Шанти проверила подключение, убедилась, что действительно находится в Сети, послала ещё один запрос, но вновь не получила ответ. Нейросеть молчала. А в следующий миг дверь скрипнула, в «Инферно» скрипели все двери, одни тише, другие громче, и в комнату заглянул Келли.

– Мог бы постучать, – буркнула Шанти, снимая AV-очки.

– Я тоже рад тебя видеть. – Раймонд улыбнулся. – Как ты?

По довольному виду Келли девушка поняла, что его план – его настоящий план – удался, и потому не собиралась любезничать.

– Как мы здесь оказались?

– Упали.

– Вертолёт врезался в «Инферно»?

– Совершил жёсткую посадку неподалёку. Потом немного ехали.

– И я так сильно ударилась, что пробыла без сознания несколько часов? – Шанти прищурилась, а затем догадалась: – В капе был наркотик?

– Не волнуйся, он не вызывает привыкания, – рассмеялся Раймонд. – Но увлекаться я бы не советовал. – И перевёл взгляд на вошедшую в комнату женщину: – Шанти, позволь тебе представить Глорию. Мою очень хорошую знакомую.

Идеальная рыжеволосая красавица лет тридцати, не более. Во всяком случае, на вид – благодаря современной медицине определить реальный возраст людей стало затруднительно. Тех людей, которые могут себе позволить пользоваться услугами современной медицины.

– Кто ты?

– Глория, – равнодушно ответила рыжая.

– Мы встречались?

– Ты бы запомнила.

В небрежный ответ невозможно было не поверить, однако было в рыжей нечто неуловимо знакомое. Скорее всего, они действительно не встречались – Глорию невозможно было не запомнить – но у Шанти появилось ощущение, что рыжая красотка когда-то оказывалась рядом. Именно ощущение.

– Ты уже вызывала Марлоу? – деловито осведомился Раймонд.

– Ты не видишь очки? – усмехнулась Глория.

– Вызывала, но ответа не получила, – ответил за Шанти Келли.

И теперь стало абсолютно ясно, что его план сработал.

– Что с Марлоу? – Шанти не сумела удержать вскрик.

– С ней всё в порядке, – с прежним, видимо, обыкновенным для себя, хладнокровием, ответила рыжая. И добавила: – Будет.

– Вы… что вы с ней сделали?

– Я ведь сказала: с Марлоу всё будет хорошо. Мы были очень аккуратны и не тронули память. И те изменения, которые ты в неё внесла… кстати, весьма любопытные. Так что когда вы встретитесь – ничего не изменится.

– Но встретитесь вы ненадолго, – вернулся в разговор Келли. – Помнишь, что я говорил о твоей судьбе, Шанти? Ничего не изменилось – тебя казнят. Как именно это произойдёт, не знаю. Но некоторые лорды редкостные извращенцы, а с помощью современных технологий можно добиться невероятных результатов. К примеру, можно снять кожу с…

– Раймонд, тебе доставляет удовольствие обсуждать подобные вещи в присутствии женщин? – Голос рыжей прозвучал весьма жёстко.

Шанти думала, что Келли ответит с той же резкостью, но мужчина сдержался. Хотя взгляд, который он бросил на «очень хорошую знакомую», не был дружелюбным. Тем не менее, сдержался и сменил тему:

– Глория очень умная, Шанти. У тебя не будет шанса узнать об этом лично, поэтому поверь на слово: Глория необыкновенно умна. Представляешь, она сообразила связать вторжение в «BrainLab» с тобой. Я бы ни за что не догадался… Да я вообще не знал о том, что кто-то вломился до святая святых «BrainLab» и стащил данные, над которыми они трясутся, как полоумные. А Глория не только узнала о вторжении и сказала, что это сделала ты, но даже объяснила для чего ты это сделала. – Короткая пауза, после которой Шанти услышала насмешливое: – Решила наделить нейросеть чувствами?

Молчание.

– Ты не представляешь, как я был удивлён, когда Глория сказала: «У неё…» Прости, сейчас речь о тебе, Шанти… Так вот, Глория сказала: «У неё нет подруг, она совсем одна, а любому человеку нужен кто-то близкий». Многие сознательно избегают тесного общения, не раскрываются перед другими, но если появляется возможность и они понимают, что могут кому-то довериться – не упускают её. Тебе был нужен кто-то близкий и ты решила сделать из Марлоу… человека?

Молчание.

– Благодаря твоему несомненному таланту идиотский замысел удался: ты наделила нейросеть чувствами, вы подружились. И когда Марлоу узнала, что вертолёт разбился, она позабыла об осторожности и бросилась искать тебя. Глория знала, что так будет, знала, куда явится Марлоу и подготовила ловушку. Нейросеть высшего уровня невозможно поймать… если не знать, где она будет. – Пауза. – Я был честен с тобой – я не собирался ловить твоё тело, Шанти, я планировал использовать его в качестве наживки. – Он подошёл совсем близко. – Скажи, ты хоть на мгновение поверила в то, что я могу отказаться от титула? От богатства, положения и власти, которые он мне принесёт? Неужели ты могла поверить в подобную чушь?

– Разве я отдала тебе технологию?

– Но ведь хотела, я видел.

– Ты ошибаешься. – Шанти сделала всё, чтобы голос звучал ровно.

– Ты колебалась только потому что тебя пугал Хаос. Но знаешь, он необходим. Не нашему миру, нашим миром я абсолютно доволен, особенно теперь, когда получу всё, о чём можно мечтать. Я считаю наш мир идеальным. Разумеется, только для тех, кто родился в правильной семье, но это уже частности. Точнее – лотерея. Но всё, что я тебе говорил о смене Хаоса и Порядка – правда, абсолютное знание, полученное на опыте бесчисленного множества систем, которые создавались раньше. Все они рано или поздно ломались, приходили в негодность и рушились, погребая под собой империи и цивилизации. Таков закон, но знаешь, чем хорош человек? Человек настоящий,