Читать книгу - "Неудачник из другого мира - Ирина Омельченко"

К легкому посапыванию Фака и резким всхрапываниям Вида. В задумчивости то провожу пальцем по давно подсохшей царапине на щеке, то оглаживаю грани осколка в кармане.

Спать мы легли прямо в медицинском кабинете, даже не раздеваясь, будто в любой момент готовые к чрезвычайным ситуациям или быстрому подъему. Я лежал на койке как главный раненный, остальные — прямо на полу. Фак бегал туда-сюда несколько раз: за одеялами и подушками. Клялся, что он «тише воды» и «быстрее ветра», и судя по спокойной ночи, так и было. Никто его не видел, пока он перетаскивал постельные принадлежности. Наше временное убежище не было раскрыто.

Гонял Фак и впрямь на каких-то сверхзвуковых скоростях. Зато потом упал где стоял и моментально отрубился. Я слышал, как долго крутился и устраивался поудобнее Вид, но, наконец, сон сморил и его. Мне же не спалось.

Я вытащил осколок Пожарской из кармана и впился в него взглядом, будто он что-то мог объяснить. Сейчас в темноте он светился слабым белым светом, как тот шарик в руках профессора Альбрехта. Вот ведь! А я даже и не заметил, что он с «подсветкой»! Надо бы обернуть его в тряпицу какую, а то выдаст сам себя.

«Зачем она дала мне его?», — раз за разом задавался я вопросом. То как она призвала на помощь Дио, то как укрыла нас снежной пеленой, — всё не оставляло сомнений, что покровитель Василисы Павловны — Вида. «Зачем же?..»

Думай, Игорь, думай. Включай голову.

Что хотела от тебя Пожарская?

Узнать, когда для тебя будут проводить ритуал.

Зачем ей это?

А затем, что, возможно, результаты ритуала лучше оставить в тайне. Или она хочет их скрыть, или подтасовать, или еще что...

Почему?

Ты и сам уже догадываешься. Глупо делать вид, что не понимаешь. Противоположность Удачи и Жизни. Сум. Смерть.

Возможно она что-то такое в тебе почувствовала, эта загадочная кошка — новый ректор женской гимназии? Что-то необычное. Парни-то понятно — я взглянул на сопящих товарищей на полу — они и сами недавно получили покровительство. Им бы со своей магией сперва разобраться. А вот коты постарше...

Я видел только троих, да? Пожарскую, Завелия, да еще пожилую кошку в столовой на раздаче. Последняя на меня вообще не смотрела и никак не реагировала, будто я предмет мебели, скамейка.

Завелий косился с подозрением. Возможно даже что-то чувствовал, но сомневался. Думаю, своими мыслями он поделился с господином ректором, не зря же при нашем разговоре, больше похожим на допрос, присутствовал профессор Альбрехт — местный спец по Дио. Да еще и с артефактом — детектором лжи, в придачу.

Пожарская тоже не была ни в чем уверена, иначе сказала бы что-то конкретное. Но, видимо, перестраховалась.

Почему коты так не хотят, чтобы о пятом Дио узнали людины?

Хороший вопрос.

А что вообще будут делать людины, если узнают о таком специфичном покровителе? И что бы они сделали со мной, если бы узнали? Если он все же откликнется? Если.

«Откликнется. Точно», — подсказал внутренний голос: «Вспомни хоть один раз, когда ты мечтал, чтобы беда обошла стороной и это случилось?». Закон подлости в действии. Как раз для таких неудачников.

«Ну, при столкновении с Пришлым же я выжил?», — второй внутренний голос. Аргумент.

Когда начинаешь спорить сам с собой, это точно не нормально.

Кстати о нападении. Кто они вообще такие — эти Пришлые? Как и, главное, зачем попадают в этот мир? Что за таинственные Разломы? Вопросы — вопросы.

Тогда я сильно испугался, растерялся, как, впрочем, и все, кто был рядом. Мужик тот вообще орал «АФБЛАГОСЛАВИ», пытаясь подражать гортанному языку котов, наивно полагая, что стоит правильно произнести «заклинание», как удастся вызвать огонь. Интересно, он-то хоть выжил?

Что я почувствовал, когда смотрел на полупрозрачное чудовище? Он ел... он определенно что-то тянул из людей, а потом и из меня, когда напал. Будто... силу высасывал, что ли? Да, наверное. И рос. Очень быстро увеличивался в размерах, по мере того как набирался сил. В памяти всплыли слова Фака, которые он говорил ранее: «Ходят слухи, Пришлый был размером со слона! Представляешь?».

Сейчас, здесь, в темноте медицинского кабинета то, что случилось в заснеженной пустоши казалось сном. Фантастическим. Нереальным. Кошмар наяву.

Да и все, что происходит в этом мире кажется порой каким-то не настоящим.

Я снова сжал светящийся осколок в руке. Его грань больно впилась в ладонь, подсказывая, что все вокруг реальность, а не вымысел. Посмотрел еще раз и решительно спрятал в карман. Закрыл глаза, проваливаясь в сон.

Этой ночью в здании Лицея при Магической академии произошел пожар. Комната номер тринадцать выгорела дотла.

Глава 16

О пожаре рассказал Вид. Он уходил рано утром, когда еще не рассвело, вернулся хмурый, злой на весь свет и перемазанный как черт.

— Поджигателя не нашли, но мы-то с вами знаем... — Он покашлял, оттер морду лапами. — Господин Стрелицкий рвет и мечет. Это уже не просто ссора и нарушение Устава лицея. Это порча казенного имущества.

«И попытка убийства», — подумалось мне, но я промолчал.

— И что дальше? — Фак выглядел напряженно. Неизвестность и сложившиеся обстоятельства заставляли нас всё утро отсиживаться в медицинском кабинете за закрытой дверью, в ожидании продолжения. Он совсем извелся. Порывался сбегать-разузнать, но мне удалось уговорить его не высовываться и дождаться Вида с новостями.

— С сегодняшнего дня и до особого распоряжения ректора на всех учеников, у кого Дио — Аф, наложена ограничительная печать... и составлен список наказаний.

— Э-э? — Фак встревоженно махнул ушами. Его хвост, и до того нервно дрожащий, теперь отстукивал и вовсе мелкую дробь.

— Не волнуйся. — Вид похлопал его по плечу. — Я подтвердил, что ты тут не при чем.

— Фух, напугал.

— Исключение сделали для тебя и Афанасия, он вообще был всю ночь на тренировке. Профессор Осипов подтверждает. — Вид перевел взгляд на меня. — А остальные — да. Комнату мог поджечь кто угодно, в сговоре с Афилисом или нет. Сегодня выходной и вместо похода в город все наказанные чистят снег на территории. Вручную, как ты понимаешь, без всякого огня.

Фак хмыкнул. Кажется, незавидная участь его друзей с красными нашивками не очень-то и волновала долговязого кота. А, впрочем, были ли они его друзьями? Да, его принимали за