Читать книгу - "Застенец 2 - Дмитрий Билик"

— Слухи — не самый достоверный источник информации, — сухо заметил Максутов.

— Чтобы не слышать их, пришлось бы ходить с закрытыми ушами, — пожал я плечами.

— Твоя правда, — покрутил свой тонкий усик Игорь Вениаминович. — Петербург стал слишком мал, чтобы говорить что-то на одном конце и надеяться, что это не услышат на другом.

— Иными словами, Его Императорское Величество собрал для поездки на переговоры слишком разных людей. Даже тех, с кем у него не самые лучшие отношения. И руководствовался лишь магическими способностями. Судя по всему, этих людей хватит с лишком, чтобы стереть мою родную Самару с карты.

— Ты немного недооцениваешь наших магов, — будто бы даже обиделся Максутов. — Помимо тех, кого ты назвал, среди Конвоя еще генерал Киселев, тоже первого ранга. И около двадцати двоек среди сопровождения.

— Мы готовимся к полномасштабному вторжению? — скривился я. И только потом осознал, что сказал «мы».

— Нет, тогда бы здесь оказались все единицы Петербурга. Но кто-то же должен защищать город, пока нас нет. Все проще, Император впервые посещает Застенье. Надо пресечь все возможные инциденты.

— И теперь мы возвращаемся к моему вопросу. Зачем там я?

Максутов тяжело вздохнул. Он походил на шулера, обман которого раскрыли. Я бы не удивился, если б сейчас Игорь Вениаминович нашел срочные дела или попросту отказался беседовать. Однако, к моему немалому удивлению, Максутов все же стал говорить:

— Видишь ли, Николай, ты довольно любопытная фигура. Вроде козырного валета. Не самый большой козырь в колоде, но с его присутствием приходится считаться. Первый человек из того мира, к которому перешел дар. Твое имя уже облетело все застенье. Ты стал важным символом, что каждый из них может стать магом. И Император вынужден демонстрировать, что с тобой все в порядке.

— А это правда? Я не про себя . Что магом может стать каждый?

— Когда-то считалось, что магия приравнена к проклятию, — ответил Максутов. — Она проникла в наш мир слишком внезапно и принесла одно лишь горе. Ты знаешь, сколько людей погибло от морового поветрия?

— Читал, — пришлось кивнуть ему.

— Моровое поветрие напрямую связывают с магией. Говорят, что долгое время был открыт большой Разлом в наш мир. Магии выплеснулось слишком много и не все люди смогли приспособиться. Здесь, как я понял, никакой болезни не было.

— И чисто теоретически…

— Многие могут действительно стать магами. Природа Разломов очень сложна по своей сути. Знаешь ли ты, что долгое время наши ученые нарочно пытались вызвать их?

— Дай угадаю: на вражеской территории?

— У Империи нет врагов. Лишь союзники и… партнеры.

— Хорошо, — принял я правила игры. — Значит, скажем, Империя была заинтересована в появлении Разломов на территории партнёров?

— Каждое сильное государство заинтересовано в том, чтобы ослабить соседа. Такова политика. Если только у них нет еще более сильного противника. Тогда приходится объединяться. Но знаешь, что удалось выяснить?

У меня не было никаких версий. Поэтому лучшее, что я мог сделать — промолчать.

— В 1949 году произошли сильнейшие Разломы по всему миру. На территории Российской Империи их случилось всего три. И все удалось отбить без потерь, благодаря слаженной работе нашей армии…

Я чуть не зевнул. Походило на новостную программу одного из центральных каналов. Максутов явно заметил перемену в моем настроении и слегка улыбнулся.

— Не буду тебя утомлять, но после сорок девятого года количество наших магов первого ранга выросло на одиннадцать процентов. Да и качество прочих ворожеев повысилось.

— Хотите сказать, что Разломы положительно сказываются на магах? — удивился я.

— На тех, кто выживает после них, — горько усмехнулся Максутов. — Но если грубо, то да. Маг — напоминает собой губку, а магия — воду. И проникает она через Разломы.

— Таким образом, вам было бы очень выгодно, чтобы Разломы приходили и в этот мир. Ведь так?

— До того момента, пока среди застенцев не начнут появляться маги. А они начнут, будь уверен. Рано или поздно. Среди такого количества людей это просто неизбежно.

— Тогда возникает другой вопрос. Для чего Вы рассказываете это мне, вчерашнему застенцу, которого слишком многое связывает с тем миром?

— Разве мы не можем побеседовать просто так, по-приятельски? — улыбнулся Максутов.

Игорь Вениаминович пытался казаться бодрым, веселым и чуть снисходительным. Однако у него под глазами залегли глубокие синяки, цвет лица стал серым, безжизненным, а неизменной прическе не хватало обычного лоска. Словно его подняли совсем недавно, после бурной ночи, и приказали явиться сюда.

— Мы вроде решили, что здесь нет глупцов, — пожал плечами я.

— А может, мне приказали рассказать все тебе? Такое возможно?

— Подобное мог приказать только один человек. Но и он не создает впечатление того, кто не думает о последствиях.

— Наверное, придется перенести этот разговор на следующий раз, — мягко улыбнулся Максутов. — Нам действительно пора.

Игорь Вениаминович, скорее всего, и правда не хотел разговаривать на эту тему. Однако причина окончания беседы сейчас ехала по мостовой в окружении всадников на кьярдах. И, судя по золоченой карете с вензелями, внутри нее мог сидеть только один человек.

Я оказался прав. Когда карета подъехала к границе, из нее вылез Романов. Как обычно прибавляли местные: «Долгих лет его жизни». Вблизи Император выглядел еще более величественно. Я в очередной раз подумал: как много все-таки дает высокий рост.

Со своих почти двух метров он смотрел великодушно, но вместе с тем внимательно. Будто отец многодетной семьи глядит на шалости ребятишек, готовый в любую минуту прикрикнуть, если забавы перестанут быть безобидными. Я смотрел на Императора через многочисленные спины дворян, тоже склонившись в поклоне. И никак не ожидал, что Его Величество обратит внимание на меня.

— Граф, рад, что Вы с нами, — сказал он с легкой улыбкой.

Ага, будто у меня был особый выбор.

— Отложил все свои дела, Ваше Величество, чтоб показать Вам свой мир, — сказал я. И по гневному взгляду Разумовского понял, что ляпнул что-то излишне дерзкое.

— А это хорошая идея, — воскликнул Император. После чего обернулся к гофмейстеру. — Борис Карлович, Ирмер-Куликов поедет со мной. А Вы сядьте… да вон, хоть с Игорем Вениаминовичем.

Взглядом Разумовского можно было бы разводить огонь в безвоздушном пространстве. Видимо, на ровном месте я