Читать книгу - "Homo Insignis - Павел Грачёв"

не попрощался с челюстью. Биток разминулся с зубами лишь слегка задев губу.

— Ах ты жаба зубатая! Да я тебя, убью, тварь… — солдат был в ярости. Испытанное чувство потрясения и хохот товарищей, подбивших его на это дело лишь подогревали ситуацию.

— Заткнулись все, обед уже начался — десятник Бит говорил редко, но к его словам присушивались. — Ты проиграл, Ульрим.

Рядовые, включая неудавшегося шутника, быстро заняли места за столами, а десятник Дагус Бит подошёл к своему старому другу и молча вытянул руку.

— А наш «разведчик» даже не проснулся, — с этими словами Ульрим (а именно он и был вторым спорщиком) достал из-за пазухи медную монету и отдал её победителю. Молчун гневно вздохнул, но ничего не ответил. Карх стоял и смотрел как люди расходятся и пытался понять, что же произошло.

— А вам что особое предложение нужно? Буди свою подружку.

Орк проснулся, стоило до него дотронуться, но он не попытался ни защититься, ни напасть — он просто вздрогнул и открыл глаза.

Десятки обедали своими составами, но за одним из столов сидел лишь старик в таких же доспехах как остальные и сноровисто работал ложкой. Именно рядом с ним стояло ещё две порции.

***

(часом ранее)

Командир гарнизона нашёл интенданта в конюшне. Он и ещё двое рядовых защитников крепости грузили корзины, тюки и различные ящики на повозки. Разумеется, работали в основном молодые, а старик Гидрик (или просто Старик, как его звали солдаты) компактно раскладывал имущество крепости, время от времени заглядывая в толстую канцелярскую книгу.

Отправив вытянувшихся в струнку бойцов передохнуть, Астий Март присел напротив старика.

— Здравия желаю, ваше благородие лейтенант Март. — Старик отложил записи в сторону и взглянул дворянину прямо в глаза.

— Не надо Гидрик, ты, наверное, же уже был старшим десятником, когда я первый раз взялся за меч.

— Простите, господин Астий, шутки у меня уже не смешные. Только зря вы пришли — уже вся крепость знает, что вернулся разведчик с каким-то бродягой, а за ними по пятам идёт вторая волна. Простите, что начал без приказа. — Старик кивнул на вещи в повозке.

— И как скоро мы будем готовы выступить?

— На наше счастье в совете не так много дураков — они знали, что это день наступит очень скоро. Или из жадности не дали запасов, поэтому увозить то особо и нечего. Остались только кухонная утварь и оружейная, но тарелки и кастрюли нам ещё здесь послужат один раз, а арсенал без вашего приказа трогать нельзя.

— Он у тебя есть. Сколько времени тебе нужно? — старик задумался, но ответил быстро.

— Час после того как поедим.

— Две подводы и всё? — Гидрик Морц удивлённо посмотрел на лейтенанта.

— А-а-а, нет. Эту я загоню в сарай, такого добра и в Мевине хватает. Повозка будет вообще одна, вторая лошадь свободна. Ребята, что мне помогали, они местные. Просили…

— Я тебя понял, — лейтенант оборвал старика на полуслове. — В седле держаться умеют?

— Так точно, господин Астий.

— Один на лошади пусть скачет в город, я передам с ним письмо, второй пусть предупредит жителей всех окрестных сёл и хуторов, если кто-то ещё не заметил костёр на башне… — лейтенант недовольно нахмурился. — Времени слишком мало, так что дома поедят. Это были люди десятника Митоха? — Лейтенант Март знал всех своих подчинённых в лицо и уточнял просто для порядка.

— Благодарю, господин Астий. — Дела, ради которых не было смысла приходить лично, были оговорены, но Лейтенант Март не спешил уходить. А значит настоящий разговор только начался.

— Помнишь, что ты сказал тогда? (Уточнять не требовалось — оба, и старик, и молодой мужчина прекрасно помнили утро казни). «Боги нам этого не простят», — так кажется, откуда ты знал? — В этот раз старик думал гораздо дольше что ответить.

— Этот мир, не смотря на все свои странности, гораздо более… — Гидрик Морц, опытный солдат проживший на этом свете больше полсотни лет подбирал слова.

— Справедливый?

— Нет, что вы. Только дураки верят в неё. — Интендант зло оскалился в улыбке. — Этот мир нам более чужой, чем бродягам. Бессмертие, которое многие здесь обрели, это не подарок, нет, это жалование. Мы исполняем Божественную волю, поэтому они воскрешают нас…иногда. Как балаганные кукловоды снова и снова достают своих марионеток из сундука, чтобы потешить публику…Я так думаю, простите дураку его слова. — Старик замолчал, обдумывая следующую мысль, а лейтенант Март пытался понять, что его больше интересует: сами слова или то, где простолюдин, научившийся читать несколько лет назад, мог их услышать. В то, что интендант сам додумался до этого, Астий отказывался поверить. Жрецы бы за такую ересь его наказали, остаётся только выскочка Саэль.

— Вы же знаете, что бродяги приходят сюда не из нашего мира? Что бы мы не думали, но это они любимые игрушки богов. Именно им даровано настоящее бессмертие, их души по желанию могут переноситься в свой мир, и каждому второму уготована судьба героя. — Лейтенант смотрел на старика и всё сильнее хмурился. — Но три недели назад их заперли тут, и бродяг как подменили. Вы видели страх в их глазах? — злая ухмылка снова появилась на лице бывшего солдата, — в один миг герои превратились в испуганных овец. Страх и отчаяние, только страх и отчаяние.

— Я не понимаю к чему ты клонишь, Гидрик.

— Мы слишком нагло воспользовались этим, и богам не понравилось, что кто-то ломает любимые игрушки. Десятки лет существовавший уклад так или иначе устраивал всех: нас, бродяг, великие сущности. А мы, не понимая, что там произошло, — интендант пальцем указал вверх, — стали его менять. И теперь расплачиваемся — все. — Бывший десятник из пророка снова превратился в старого ветерана в отставке и замолчал.

Попрощавшись, лейтенант молча пошёл в свой кабинет. Мысли мелькали и путались как стая ворон. С одной стороны, Старик не сказал ничего нового. Он лишь в слух произнёс то, на что намекал глава магов. С другой — смерть двадцати пяти бродяг действительно не была злым умыслом. Просто он ничего не сделал, чтобы это изменить. А ещё он не мог вспомнить или не хотел признавать, что чувствовал, когда посылал на убой подавленных, трясущихся от страха людей, которым когда-то завидовал.

Глава 6. В строю

Приём пищи прошёл быстро и молча — как и полагается в таких коллективах. Если это не торжественное мероприятие.

И уже буквально через пару часов отряд из тридцать одного человека и двух нелюдей вышел из восточных ворот форта. Единственной повозкой управлял старик, обозначенный для Карха как «Старик. Гарнизон Мевина».