Читать книгу - "Авантюрист. Финал - Аристарх Риддер"

Вот уже считай год не было в окрестностях столицы Российской империи места более охраняемого, чем новый в завод в Сестрорецке и стрельбище рядом с ним. Знающие люди, ну или делающие вид, говорили, что даже Зимний дворец охраняется хуже.

Этому были вполне объёктивные причины, на этом заводе все возрастающими темпами производилось оружие для русской гвардии — скорострельные однорядные винтовки, карабины и пистолеты системы Тамтакоса-Лемтакиса.

Очень строго охранялось и стрельбище на окраине города, что там происходит вообще, являлось тайной для обывателей, максимум, они слышали выстрелы. А после окончания стрельб стреляные гильзы и даже по возможности пули, собирались и под роспись передавались людям из сформированного специально для охраны армейских объектов охранного отделения.

Такая секретность породила множество слухов среди жителей Сестрорецка и столичных обывателей. Но это того стоило, больше года удавалось держать в секрете информацию о новых винтовках.

Помимо собственно оружия, здесь же было налажено производство боеприпасов к нему, после окончания войн с Турцией и Персией промышленность Российской империи получила богатые месторождения селитры и её львиная доля шла на изготовление азотной кислоты, необходимой для производства бездымного пороха.

В отличие от Калифорнии, где в качестве основы для нового взрывчатого вещества сначала начали использовать целлюлозу, а только потом перешли на хлопок, в Российской империи второй вариант сразу стал использоваться наравне с первым.

Российская империя начала закупать большое количество уже очищенного хлопка у своих вчерашних врагов персов. Торговля эта росла большими темпами и русские планировали, что к началу одиннадцатого года сто процентов бездымного пороха будет производиться на основе хлопка.

Этот материал был более технологичен в плане использования как основа для пороха, получение целлюлозы из дерева очень трудозатратный, длительный и вредный процесс, а очищенный хлопок это чистейшая форма натуральной целлюлозы, более девяноста процентов.

На перевооружение армии работало три больших центра: Сесторецкий, Тульский и Уральский. Первые два занимались стрелковым вооружением и боеприпасами к нему, в Сестрорецке нарезным, а в Туле гладкоствольным.

Главным центром производства новых артиллерийских систем стал Каменский металлургический завод, производивший до этого только боеприпасы. Именно туда отправились прибывшие из Калифорнии специалисты, и в середине лета тысяча восемьсот десятого года завод произвёл первые полевые гаубицы и пушки нового типа.

Выбор этого завода был не случаен, помимо того что здесь проще было соблюсти секретность чем в более людных местах империи, еще и качество выплавляемой на местных заводах стали было выше чем в столичном регионе или в Липецке. Причиной более высокого качества стали являлось качество каменного угля, здесь он был лучшим во всей империи.

На артиллерию в грядущей войне была сделана основная ставка, поэтому Каменский металлургический завод по планам должен был стать наиболее продвинутым производством во всей Европе.

Его начали готовить к этому сразу после прибытия в Петербург Резанова. Модернизация этого завода и его перепрофилирование на выпуск артиллерии и так входили в планы русских, а когда прибыли первые специалисты и образцы из Калифорнии этот процесс ускорился.

Поэтому основная масса инженеров, которых привёз с собой Аракчеев, начали работу не с нуля. Завод уже был оснащён паровыми машинами, и станочный парк был частично обновлён. Именно с этим связано, что всего через три месяца из его ворот выкатилась первая полевая гаубица калибром шестьдесят пять миллиметров.

Всего для армии планировалось произвести как минимум триста новых гаубиц и девяносто пушек. Сто гаубичных и тридцать пушечных батарей. По планам этого должно было хватит для перевооружения предназначенных для отражения нападения Наполеона армий.

По оценкам русских штабистов у французов и их союзников будет не менее тысячи трехсот орудий. Из них тысяча это собственно французские пушки и гаубицы системы XI и Грибоваля, калибром в двенадцать, восемь, шесть и четыре фунта. Кроме этого были триста трофейных, английских, австрийских и прусских пушек калибром в три фунта. Они были переданы в пехотные полки и выполняли функцию непосредственной поддержки пехоты.

По количеству стволов Великая армия должна была превосходить противостоявшие ей русские армии более чем втрое, но вот в весе залпа новая русская артиллерия должна будет уступать всего процентов на тридцать.

Осколочно-фугасный снаряд шестидесяти пяти миллиметровой гаубицы весил четыре килограмма двести грамм, или примерно десять фунтов. Снаряд восьмидесяти семи миллиметровой пушки имел вес в двенадцать килограмм, или двадцать восемь с половиной фунтов. Если прибавить к этому намного большее могущество снарядов, скорострельность, дальнобойность и точность, то получалось подавляющее превосходство будущей русской артиллерии.

Правда, её еще надо было построить. Одного Каменского металлургического завода вполне могло и не хватить, поэтому авральными методами было решено строить рядом еще один завод. Производить новые пушки и гаубицы на имеющихся заводах, да хоть в той же Туле было бы проще и быстрее, но вопрос секретности превалировал.

С тем, что конструкция новых русских винтовок и ружей рано или поздно попадёт в чужие руки еще можно было смириться, охрана в Сестрорецке больше занималась охраной патронного и порохового производства. А вот если у французов или англичан появятся новые пушки, это будет катастрофой. Поэтому Урал.

Из-за секретности достаточно остро стоял вопрос взаимодействия артиллерии с кавалерией и пехотой. На учениях её сохранить было невозможно, поэтому новая артиллерия попадёт в войска буквально, когда копыта французских коней коснутся воды Немана. Артиллеристов русские подготовят на Урале заранее, командиры полков тоже получат представления о новых возможностях. А вот рядовым и основной массе офицеров придётся учиться на ходу.

Для того чтобы в полной мере реализовать преимущества новой артиллерии русским были необходимы воздушные шары. По счастью эта технология неявлялась не только секретной, а даже новой. Во Франции первый полёт на воздушном шаре состоялся пятого июля тысяча семьсот восемьдесят третьего года, а в России двадцатого июля тысяча восемьсот третьего года.

Большой популярности и практического применения монгольфьеры в Империи не получили но их можно было строить открыто, чем и занялись в Петербурге и Москве.

Правда конструктивно русские воздушные шары, хоть и были монгольфьерами, то есть тепловыми аэростатами, сильно отличались от того что было привычно для европейцев. Главным отличием являлась горелка, работавшая на светильном газе. Его производство освоили на нескольких металлургических заводах, помимо применения в аэростатах этот газ решили использовать для освещения улиц и домов богатых жителей крупных городов и общественных зданий.