Читать книгу - ""Фантастика 2025-31". Компиляция. Книги 1-27 - Роман Корнеев"

примчались на объект своим ходом, не дожидаясь, когда их централизованно вывезут. В итоге очень скоро стало понятно, что обслуги для удовлетворения их прихотей и потребностей явно не хватало. Вскоре, после многократных жалоб и обвинений в некомпетентности, командование приняло соломоново решение.

Обслугу было решено набирать из иждивенцев. В их число входили и члены семей всех военнослужащих. Исключение составляли женщины с маленькими детьми, больные и имеющие трёх и более детей. Всех подростков мужского пола отправляли проходить военную подготовку, готовя из них смену для выбывших из строя техников или рядовых. Девочек отправляли на кухню или на общественные работы в виде уборки помещений.

Супруга Алексея Васильева, Зоя, миниатюрная миловидная женщина сорока двух лет, получив в комендатуре разнарядку на обслуживание вип-сектора, молча показала бумажку мужу, вздохнув, спросила:

– Лёша, это обязательно?

– К сожалению, – мрачно скривился Васильев, повертев разнарядку в руках.

– Вообще-то я в прислуги не нанималась, – проворчала Зоя, доставая из стенного шкафа старые, но ещё крепкие джинсы.

– Принято решение направлять на работы всех, – тихо ответил Алексей. – А противном случае будет урезан суточный паёк.

– А может, нам вообще отсюда уйти? – вдруг спросила женщина. – Живут же люди там, на поверхности. Ты сам говорил.

– Живут. Но где именно, я не знаю. Точные данные есть только у командования. А после бомбёжки мы можем искать людей до посинения.

– Чёрт возьми, я не нанималась уборщицей к этим засранцам. Сами гадят, вот пусть сами и убирают, – принялась возмущаться Зоя. – Я ещё понимаю, когда надо убрать наш отсек. Мы здесь живём, и правила гигиены ещё никто не отменял, но убираться за других, я не хочу. Тем более что толку от них, как от козла молока.

– Зоя, пожалуйста, – смущённо попросил Васильев, которому вся эта ситуация и так действовала на нервы.

Отлично зная, в каком состоянии обычно находится эта так называемая элита и как они относятся к тем, кого считают ниже себя по статусу, Алексей от этой разнарядки ничего хорошего не ожидал. К тому же их девятнадцатилетняя дочь Вика, сразу после завтрака отправившаяся на работу по столовой, до сих пор не вернулась. Обычно, помыв полы и вынеся весь мусор, девушка забегала в свой отсек, проведать мать и сообщить новости. Жизнь в бункере не радовала известиями, и любая новость с поверхности разносилась по объекту со скоростью лесного пожара.

Переодевшись, Зоя отправилась на работу, мимоходом чмокнув мужа в уже обросшую щёку. Мрачно посмотрев на дверь, Васильев достал из кобуры табельный пистолет и, разложив на табуретке тряпочку, принялся чистить оружие. Для профессионального военного это было сродни медитации. Руки делали дело, а в голове крутились разные мысли.

Алексей едва успел собрать свой ГШ-18 и с щелчком загнать обойму на восемнадцать патронов в рукоять, когда дверь распахнулась и в комнату вбежала Зоя. Лицо женщины было залито слезами, а на левой щеке алел отпечаток пятерни. Отбросив пистолет на кровать, где сидел, Алексей едва успел схватить жену в объятья.

– Зая, что случилось? – разом осипшим голосом спросил Васильев, чувствуя, как кровь приливает к голове.

– Она, она… – всхлипнула женщина и, обхватив руками мужа, горько расплакалась.

– Да что случилось, объясни? – чуть не взвыл Васильев.

– Эта тварь заявила, что я плохо убрала, и потребовала перемыть всё заново. Я сказала, не нравится, пусть сама убирает. Она ведро с грязной водой перевернула и сказала, что если через пять минут не уберу, пожалею. Я ей тряпку швырнула и сказала, что я ей не прислуга. А она… она мне пощёчину дала, – всхлипывая, ответила Зоя.

Алексей не успел открыть рот, чтобы спросить, кто именно посмел это сделать, когда дверь снова распахнулась и в комнату влетела Вика. На девочку было страшно смотреть. Глаз заплыл, красиво очерченные губы были разбиты, а рубашка разорвана так, что целыми остались только рукава. Джинсы держались на одной пуговице. Зоя, моментально забыв о себе, бросилась к дочери и, даже не сомневаясь, что произошло, задала только один вопрос:

– Кто?

– Грач и его компания, – выдохнула девушка и отключилась, потеряв сознание.

Схватив пистолет, Васильев вышел в коридор и стремительным шагом направился в сторону вип-сектора. Мыслей не было. Сейчас ему хотелось только одного. Уничтожить всех этих подонков. Топтать их ногами до тех пор, пока они не начнут собственными кишками блевать. Но дойти до нужной двери ему не дали. В бункере быстро разносились не только хорошие известия, но и плохие новости. Отделение комендантской роты остановило его на подходе, и командовавший автоматчиками офицер потребовал сдать оружие.

– Думаешь, это что-то изменит, лейтенант? – спросил Васильев деревянным от бешенства голосом.

– Товарищ капитан, я только выполняю приказ, – вздрогнув, ответил молодой офицер.

– А если в следующий раз это будет твоя жена? Или сестра? Стерпишь? Молча проглотишь? Я офицер, а не халдей.

– Капитан, сдайте оружие, и давайте поговорим, – послышался голос, и из-за поворота вышел комендант объекта, полковник Северков.

Зная его как офицера толкового и со своим понятием чести, Васильев демонстративно сунул пистолет в кобуру и, повернувшись к полковнику, ответил:

– Я вас слушаю.

– Не здесь. Пойдёмте в оперативный центр, – мрачно пригласил Северков и, развернувшись, зашагал в нужном направлении.

Оперативный центр, огромный зал с кучей мониторов и микрофонов связи, овальным столом посредине и мягкими креслами вокруг, на непривычного человека производил гнетущее впечатление своими размерами. За столом сидели восемь человек. Пятеро в генеральских мундирах и трое гражданских. Увидев входящего капитана, сидевшие перекинулись встревоженными взглядами. Не дожидаясь приглашения, Васильев подошёл к ближайшему креслу и, сев, вопросительно посмотрел на оставшегося стоять полковника.

Очевидно, собравшиеся не ожидали такого демарша, но в очередной раз переглянувшись, не сговариваясь решили не нагнетать обстановку. Один из генералов, откашлявшись, негромко сказал:

– Спасибо, полковник. Свободны.

Дождавшись, когда Северков покинет зал, он повернулся к Алексею и, вздохнув, сказал:

– Капитан, нам очень жаль, что всё так произошло. Но теперь уже ничего не исправить. Так что давай подумаем, как будем из сложившейся ситуации вылезать.

– Просто. Вы их судите по законам военного времени, показательным судом. Или отдаёте мне, – хрипло ответил Васильев.

– Капитан, ты не зарывайся, – вступил в разговор один из гражданских. – Это мой сын.

– И что? Значит, для него законы не писаны? Думаете, сможете его всю жизнь прятать? – спросил Алексей, чувствуя, что начинает впадать в дикую, нечеловеческую ярость.

– Значит, так, Васильев, – перебил его генерал. – Твоей дочери мы обеспечим лечение и усиленное питание. Что называется, по высшему разряду. А насчёт наказания поговорим после. Вылечи дочь, обдумай всё, успокойся, и поговорим, как взрослые люди.

– Я уже всё сказал, – отрезал