Читать книгу - "Фантастика 2025-25 - Юлия Владиславовна Евдокимова"

Так вот Салаутдин ругался на эспаньоле. Это было страшно смешно (для Макса) и просто страшно другим. Потому как рычал он реально круто. Ну а чё — карррамба, мьерррдо и так далее. Девки просто падали в его объятия. Тем более испанский в универе не преподавали. На вопрос, где он так научился ругаться Салаутдин загадочно улыбался и начинал свои байкп, как они чинились в Лас-Пальмасе. В то время побывать в Лас-Пальмасе было сродни побывкой на Луне. Тем более мало кто знал, где он находится. Но звучало круто чё. Как Рио-де-Жанейро. Хе-хе.

Салаутдин был намного старше Макса, но очень его уважал за знания. Тем более ему было непонятно, где он так наблатыкался в испанском. Но Макс уходил от темы — кивая на предков. Тем более, что Салаутдин точно знал, что Макс читает на арабском и старотатарском, немного знает фарси и дари. Но основная тема Салаутдина — это перевод Шекспира напрямую на чеченский язык минуя русскую версию. Благо у Шекспира в оригинале с рифмой было сильно так себе. Макс долго ржал, когда Салаутдин подбирал из довольно бедного чеченского словаря подходящие эпитеты. Получалось, что половина была на русском. Потом он пошел дальше и стал заменять слова на определения. Ну как, к примеру нет слова «паровоз» в чеченском — меняем на «железный конь» и дальше в таком же духе. Ближе всего получалось переводить русские блатные песни. Там все более-менее просто. Но все равно треть слов были испорченные русские слова. Так в песне «Постой паровоз, не стучите колеса» кондуктор никак не переводился — пришлось оставить кондуктором как и тормоза. Правда получалось очень атмосферно и необычно, как посмотреть Штирлица на киргизском. Асалам алейкум Адольф-султан! Булды-булды. Хе-хе.

Вот и осталось Максу два дежурства, а потом на море.

Дежурство.

Дззз-дзззз-дзззззз

Вот же блин опять принесло кого-то. подумал Макс просыпаясь. Недавно ж только эксперта забрали на убийство.

Точно труп. Звонок надрывался как не в себя.

Макс скинул простыню, нашел тапки, одел очки и глянул на часы — блин пол-третьего ночи и накинув белый халат прямо на голое тело (не считая трусов) и двинулся к выходу, прикрыв дверь секретарской, чтобы не выходила прохлада от кондиционера.

Без кондея летом в Грозном не жизнь, а выживание. Благо, что начальник республиканской БСМЭ, далеко не последний человек в местном социуме, пробил установку аж восьми кондиционеров, произведенных по японской технологии в городе-герое Баку, где местные их чуть-ли не с завода вырывали с боем. В Баку летом тоже жарко, хоть и Каспий рядом.

Макс включил свет на крыльце и открыл входную дверь. Перед крыльцом стоял молодой мент в чине сержанта с фуражкой под мышкой и раскрытой ксивой.

— Чего трезвонишь то — пробурчал Макс — чуть покойников не разбудил

— Дык это …труп привез

— Зачем?

— Нууу на предмет определения насильственной смерти.

— На экспертизу что-ли?

— Ну да.

— Давай постановление — протянул руку Макс.

— Какое постановление? — съежился сержант.

Макс поднял брови.

— Ты что впервые у нас?

— Ну да. Я только месяц как на службе.

Вот жешь пришлют молодого, а старшаки руки умыли и все по барабану. Менты они такие.

— Без постановления труп не приму — отчеканил Макс.

— А мне что делать? — заканючил сержант.

— Вези постановление.

— Да где же его взять то? — вскинулся сержант.

Да, блин, тяжелый случай, подумал Макс.

— Ехай в свой околоток, найди дежурного следака, возьми у него постановление и приезжай обратно — и я тогда приму у тебя труп. — спокойно процитировал часть инструкции Макс.

— Так это же на Старых промыслах! Как я туда ночью доеду? — вскричал сержант.

— А сюда ты как доехал? Причем с трупом.

— У меня грузовик.

— Ну вот на нем и езжай.

— А труп куда?

— Да куда хочешь, вон закинь в лопухи потом подберешь…или с ним езжай.

Макс понял, что сержант впал в ступор не понимая, что ему делать и куда бежать. Лицо молодого мента выражало смешанную гамму чувств. От полного отчаяния, до жуткой злости. Причем злость была какая-то общая…на весь мир.

— А вы кто тут? — тихо спросил сержант.

— Я тут единственный живой — остальные трупы — охотно сообщил Макс.

— По должности, я имел ввиду.

— По должности я ночной санитар или ночной начальник — как угодно так и называй.

— Подскажите что мне делать пожалуйста, а то меня в отделе заклюют, что не выполнил простое поручение.

Мдаа, моё доброе сердце меня же и погубит…

— Ладно. Давай дуй за понятыми. Приму по акту, но после подтверждения твоего следака

— А где их тут взять? — затупил сержант.

Макс едва сдерживаясь спросил –

— Тебя как звать то, сержант?

— Сержант Свиткин… Сергей

— Так вот товарищ сержант Свиткин, наше учреждение находится на территории республиканской больницы. Тут полно отделений. В каждом есть дежурные врачи и медсестры, а также санитары, также в наличии приемный покой. Имея при себе ксиву, ты спокойно найдешь тут пару понятых. В моем отделении их найти нельзя, так как все кроме меня тут кадавры или, по простому, усопшие, причем насильственно усопшие. Свидетельствовать они могут, но не в этой жизни и подписи под актом не поставят. Компрендэ?

— Ага понял. А компрен…чего то там — это что?

— Не парься. Беги за понятыми и скажи водиле чтобы машину к заднему входу подал кузовом вперед. Я каталку вырулю.

Свиткин убежал, а Макс позвонил дежурному Старопромысловского РОВД и получив подтверждение дежурного следователя, что постановление уже везут пошел открывать двери в морг.

Пройдя секционный зал, Макс отпер железную дверь и решетку. Толкая выкатил каталку наружу. Каталки были самодельные. Ну не делала промышленность СССР каталки для трупов. Рукоятки носилок, которые опирались на саму каталку были подогнаны к размерам велосипедных ручек на руле. Носилки были из гнутой нержавейки, которые гнули на местном заводе «Автоспецоборудование». Но были крепкими и трупы переносили вполне уверенно.

Древний, как мамонт ГАЗ-51 с еще желтыми номерами с литерой «ГЕ» потихоньку сдавал задом к задним дверям танатологии.

Водила со скрежетом открыл заднюю створку кузова и пробурчал что-то вроде:

— Забирай начальник.

Тут неожиданно мелькнули проблесковые маяки милицейской машины и появился уазик в цветах лунохода, из которого выскочил мент в гражданке с бумажкой в руке. Опер постановление привез, подумал Макс.

Так и оказалось. Но Свиткин уже притащил двух медбратьев из приемного покоя, как понятых.

— Ну чего встали? Сгружайте безвременно ушедшего за кромку на каталку. Будем актировать труп в присутствии понятых — хмыкнул Макс.

— Так вроде это твоя