Читать книгу - "Весь Роберт Джордан в одном томе - Роберт Джордан"

Благородные Лорды, за исключением Толмерана, сходились на том, что все необходимое, дабы добраться до рубежей Иллиана, войско может везти в обозах, а уж перейдя границу, оно прокормится за счет противника. Похоже, их привлекала возможность опустошить земли исконных врагов на манер стаи саранчи. Кайриэнцы, особенно Семарадрид и Менерил, придерживались другого мнения. Гражданская война и осада, которой подвергли их столицу Шайдо, заставили оголодать не только кайриэнское простонародье. Ввалившиеся щеки военачальников говорили сами за себя. Иллиан слыл богатым краем – даже на Дойрлонских Холмах встречались фермы и виноградники, но Семарадрид и Менерил полагали, что грабеж – не самый надежный способ обеспечить пропитание для солдат. Что же до Ранда, то он, конечно же, не желал разорения Иллиана.

Ни на кого из лордов Ранд особо не нажимал. Сунамон заверил его, что подводы готовят, а он уже усвоил, что говорить Ранду одно, а делать другое небезопасно. Заготовка припасов велась по всему Тиру, невзирая на то, что Вейрамон кривился от нетерпения, а Ториан сетовал на непомерные расходы. Так или иначе, все шло по плану и будет идти по плану впредь – об этом есть

кому позаботиться.

Когда Ранд собрался уходить, обмотав голову шуфа и взяв Драконов скипетр, Тайренцы и кайриэнцы вновь – рассыпались в пышных славословиях, то и дело изысканно кланяясь, и потом принялись уговаривать его остаться на пир, искренне надеясь получить отказ. И тайренские, и кайриэнские вельможи старались по возможности избегать общества Возрожденного Дракона, хотя и скрывали это, опасаясь впасть в немилость. Ну а уж когда он прибегал к Силе, все они думали лишь о том, как бы оказаться подальше. Разумеется, они с поклонами проводили его до выхода и проследовали за ним несколько шагов снаружи, но, когда наконец отстали, Сунамон вздохнул, а Ториан – Ранд сам это слышал – аж хихикнул от облегчения.

Айильские вожди, хранившие молчание во время совета, так же молча последовали за Рандом. Девы присоединились к Сулин и трем ее спутницам и сомкнулись кольцом вокруг шестерых мужчин, направившихся к другому, в зеленую полоску шатру. Когда они вошли в шатер, Ранд заметил, что вожди сегодня не очень-то разговорчивы.

— А что толку говорить, если эти мокроземцы все равно не хотят слушать? – отозвался Деарик, рослый, всего на палец ниже Ранда, носатый мужчина с проблеском седины в золотистых волосах. Его голубые глаза выражали крайнюю степень презрения. – Они слушают только ветер.

— Они рассказали тебе о мятеже? – спросил Эрим. Ростом он превосходил Деарика, седины в рыжих волосах имел побольше, а его нижняя челюсть задиристо выдавалась вперед.

— Рассказали, – ответил Ранд.

Ган угрюмо посмотрел на него и промолвил:

— Если ты пошлешь этих тирских болтунов в погоню за им подобными, то совершишь большую ошибку. Даже если сами они не предадут тебя, с предателями все' равно не совладают. Отправь копья. Одного клана будет более чем достаточно.

Ранд покачал головой:

— Дарлин и прочие мятежники могут подождать. Саммаэль – вот что сейчас важно.

— В таком случае давай двинемся на Иллиан сейчас, – предложил Джеран. – И забудь ты об этих мокроземцах, Ранд ал'Тор. Ведь здесь сейчас собралось почти двести тысяч копий. Мы разобьем иллианцев еще до того, как Вейрамон Саньяго и Семарадрид Маравин преодолеют половину пути.

Ранд на мгновение прикрыл глаза. Ну неужто все так и будут без конца с ним спорить? И айильцы туда же, а ведь они не из тех, кто робеет от одного сердитого взгляда Возрожденного Дракона. Пророчества мокрых земель ничего для них не значили, и они не испытывали почтения к титулу Возрожденного Дракона. Айильцы следовали за Тем-Кто– Пришел-с-Рассветом, за Кар'а'карном, но и Кар'а'карн, о чем ему уже надоело слышать, вовсе не был королем.

— Я хочу, чтобы каждый из вас пообещал, что не уйдет отсюда до прибытия Мэта.

— Мы останемся, Ранд ал'Тор.– В обманчиво мягком голосе Бруана слышалось недовольство. Остальные подтвердили свое согласие кивками, неохотно, но подтвердили.

— Хоть это и пустая трата времени, – добавил, поморщившись, Ган.

— Да не видать нам вовек прохлады, если это не так, – подхватили Джеран и Эрим.

Ранд не ожидал, что они так легко согласятся.

— Чтобы сберечь время, то и дело приходится тратить его впустую, – пояснил он, и Ган фыркнул.

Громоходцы приподняли на шестах боковины шатра, чтобы его продувал ветерок. Он был жарким и сухим, но айильцы, по-видимому, находили его освежающим. Ранд же потел не меньше, чем на солнцепеке. Сняв шуфа, он уселся на сложенные коврики напротив Бруана и остальных вождей. Девы, присоединившись к Громоходцам, окружили шатер. Время от времени они беззлобно подтрунивали друг над другом и весело смеялись. Кажется, на сей раз в обмене колкостями верх взяли мужчины, во всяком случае, Девы дважды поднимали свои круглые кожаные щиты и потрясали копьями. Ранд, как всегда, почти ничего не понял.

Примяв пальцами табак в коротенькой трубочке, он пустил по кругу кисет из козлиной кожи – в Кэймлине нашелся небольшой бочонок доброго двуреченского табака. Затем, пока остальные дожидались Громоходца, посланного к костру за горящим прутиком, он направил Силу, и его трубка зажглась сама собой. Наконец все раскурили свои трубки и, добродушно попыхивая, завели разговор.

Продолжался он примерно столько же времени, сколько и совещание с лордами, причем вовсе не потому, что обсуждались слишком уж важные дела. Просто, раз Кар'а'карн беседовал с вождями мокрых земель, ему надлежало поговорить и с айильскими. Айильцы были до крайности щепетильны в вопросах чести – понятие джиитох, долг и честь, определяло все стороны их жизни. Правда, правила, которыми они руководствовались, уразуметь было порой столь же нелегко, как и понять их юмор. Они поговорили о подтягивавшихся из Кайриэна айильских отрядах, о том, когда ждать прибытия Мэта и что предпринять в отношении Шайдо, если вообще стоит что-либо предпринимать. Говорили и об охоте, о женщинах, о бренди – так ли он хорош, как ооскваи,– и, конечно же, шутили. Даже терпеливый Бруан в конце концов беспомощно развел руками и признал, что ему не под силу втолковать Ранду, в чем соль тех или иных айильских шуток. Ну как, во имя Света, можно уразуметь, что смешного в том, что мужчина, желавший жениться на одной женщине, женился на ее сестре, а какая-то другая женщина чем-то ненароком уколола мужа? Ган фыркал, ворчал и решительно отказывался верить, что Ранду не смешно, – сам он так хохотал над историей о случайном уколе, что чуть не лопнул со смеху. Единственное, о чем никто не говорил, так это