Читать книгу - ""Фантастика 2025-27". Компиляция. Книги 1-25 - Андрей Соболев"

Романовского этот почётный член Императорской академии наук откровенно раздражал, но и сказать он ничего против не мог. Не тот возраст у Дмитрия Леонидовича, не те заслуги. Ему только и оставалось, что нервно теребить свои роскошные усы и выслушивать жалобы Захарьина на дворцовую прислугу.

Склифосовский позже рассказал одну байку о Захарьине, мол, тот, придя в дом господ Хлудовых, вначале разбил палкой окна, потому что они не открывались, затем вспорол перины с клопами и напоследок побил посуду на кухне, в которой хранились остатки вчерашней еды. За это всё взял гонорар в тысячу рублей.

«Наш человек», – подумал я, оценив поступки профессора.

Захарьин это подтвердил, заявив, что победоносно спорить с недугами может только гигиена!

Через два дня Склифосовский снова пригласил меня к себе домой. Очередная неформальная встреча медиков. Теперь гостем Николая Васильевича был некий Эрнест Лейден. Он тоже консультировал императорскую семью. Разговаривал Лейден исключительно на немецком языке. Может, и знал русский, но мне свои навыки не стал демонстрировать. Я же напрягся и, собрав все свои знания языка, попытался рассказать о признаках гипертрофии сердца. Дойдёт такой намёк или нет, предсказать сложно. В целом мы друг другу не понравились. Немец не доверял какому-то выскочке из глубинки России, а я не доверял профессору, консультирующему государя, именно потому, что он немец.

Николай Васильевич тонко прочувствовал обстановку. Предложил более нейтральные темы для разговора и не стал обижаться, когда я вскоре завершил свой визит, сославшись на занятость и обязательства перед компаньоном.

Вообще-то проверять завод без Серёги бесполезно. Я мог только своих бывших артельщиков поприветствовать, и не более. Пообнимался с Епишкой, похвалил его парней. Каждый из строителей имел в подчинении бригаду из местных. Помня, что я совладелец предприятия, они отчитались по поводу строительства. Из писем Серёги я был в курсе, что у нас уже имеется директор – Антонов Александр Васильевич. Серёга его нахваливал, я своего мнения ещё не имел.

Мне больше не понравилось то, что я свободно прошёл на территорию завода через распахнутые ворота. Охрана была, но меня не окликнули, как и ещё нескольких человек, идущих следом. Позже поговорил с Устином. Он у Серёги заведует типографией и магазином. Я предложил Устину напечатать бланки пропусков. И вообще здесь нужна серьёзная служба безопасности.

Почему-то на заводе ещё не было типичного для предприятий гудка. Возможно, потому, что запустили только один литейный цех, и то не полностью, но дисциплины я не заметил. Инженеры были заняты своими делами. Мастеров и начальников цехов не хватало. Народ занимался чем-то не очень сложным и без особого рвения. Рабочий день был установлен с семи утра, но на следующее утро я специально проверил, кто во сколько приходит. Опоздание на полчаса, а то и более, было в порядке вещей. Ориентировались рабочие на какие-то свои «приметы». Часов, понятное дело, ни у кого не было.

За день я сумел решить этот вопрос. Посёлок у нас отстроен рядом с заводом. Слишком громогласный гудок не требовался. Можно позже поставить помощнее. Перед окончанием рабочего дня я попросил собрать рабочих. Довёл информацию, что по первому гудку они должны пробудиться, а по второму выйти из дома. Работать начнут с третьим гудком.

На всех предприятиях Петербурга рабочий день начинался с шести утра. Но я не стал менять установленный здесь порядок, и в шесть раздался только первый гудок. А в семь ворота на завод закрыли. Мастер был заранее предупреждён и через некоторое время вышел переписывать опоздавших. Дисциплина – дело серьёзное. Здесь нельзя давать слабину. Эту тему я ещё раз обсудил с Антоновым. Пусть у нас ещё только один цех и сорок рабочих, но мы сейчас закладываем основу всему комплексу и коллективу.

В ответ услышал мнение Александра Васильевича, что производить станки в России вообще дело невыгодное. Дорого по всем показателям. Это я и без него хорошо знал, напомнил, что в первую очередь станки мы будем использовать у себя, а конкурировать с Европой и Англией сможем только качеством и уникальностью оборудования.

Насчёт уникальности я не сомневался. Аналога того фрезерного станка для нарезки зубчатых колес, который пока в чертежах, ещё нигде в мире нет. Как нет токарных автоматов и полуавтоматов. Но главное, у нас будет стандартизация. При поломке какой-то детали её можно будет заказать и заменить. Почти сразу перейдём на электродвигатели, которые тоже нужно производить самим. Пока же для изготовления этих суперстанков задействуем оборудование конца XIX века. Паровой молот, паровые машины и так далее. Сталь и чугун тоже покупаем.

– Здесь отливают станины для станков, – тем временем вёл меня по цеху директор. – Нам нужен химик на завод, – тут же добавил он. – Я пригласил трёх кандидатов. Только Сергея Павловича сейчас нет. Может, вы пообщаетесь?

– Александр Васильевич, вы отберите подходящего кандидата, а я посмотрю.

Чем дольше я ходил по заводу, тем больше осознавал, что пора отправлять сюда Артёма. Серёга уже не справляется с объёмом всего, что монтируется. Рабочих начнём набирать всё больше и больше. Нужны ещё мастера, которые будут чётко знать свой участок работ.

Эта бездонная финансовая яма тянула денег немерено. Восемнадцать иллюзионов столицы работали только на то, чтобы обеспечивать деньгами комплекс будущих заводов и рабочий посёлок при нём. Отстроены две трёхэтажные «хрущёвки». И ещё будут строиться. Условия в домах самые примитивные. Топят печами, таская дрова на третий этаж. Летом готовят на керосинках. Зато имеются водопровод и водонапорная башня, снабжающая всю территорию завода и дома. Пока потребление воды минимальное. Заселён только один дом. А ещё я сегодня у ворот пригрозил всем опоздавшим, что если их уволят, то с квартир придётся съезжать.

Пока я разгребал дела на заводе, нанимал персонал, следил за погрузкой материалов и гонял тех немногих имеющихся рабочих, близнецы увлечённо готовили статью для журнала о вреде никотина. С восторгом описывали своё посещение морга и то, какой Афанасьев отличный специалист в своей области. Патологоанатомом Михаил Иванович был первоклассным. А ещё и хорошим исследователем. Меня удивило, что он раньше не заметил очевидное. Сам же Афанасьев признался, что в последнее время в морге тел здоровых людей наблюдать ему не доводилось. Разве что совсем маленькие дети, но их редко отдают патологоанатому. Горожане этого времени подвержены ряду заболеваний. И влияние никотина на лёгкие не самое серьёзное, что можно обнаружить внутри пациентов морга.

Наша совместная статья называлась «Изучение влияния никотина на лёгочную ткань». От себя я тоже немного добавил, что не мог отследить патологоанатом. Указал, что при резком отказе от курения