Читать книгу - "Драконье Пламя: За Порталом - oR1gon"

— Сейчас от нас ничего и не требуется. — в отличии от братьев, младший над полом воспарил, воспользовавшись Полетом. — Удивительным образом, цели мы ставим перед собой сами. Пока отец нам только сообщил о своем решении и все. Сюда его позвали мы. Сами же планируем, как быстрее и лучше подготовиться к грядущему. Поразительно, учитывая, насколько мы, казалось, сторонились раньше подобного.

— Взрослеем! — весело заявил Галарион и болезненно поморщился из-за собственного смешка.

— Определенно. — вместе с согласием, в голове первенца Стража всплыл образ возлюбленной. — Да и с отцом общаться стало как-то проще. Хотя в первый раз, после возвращения, он показался мне… еще более внушающим страх, чем раньше. С тех пор ничего подобного не происходило. И в целом, если быть готовым, его присутствие переносится нормально.

— А я всегда говорил, что ваши попытки прятаться и скрываться от него — глупы. Как еще мы должны себя чувствовать, находясь рядом? Он ведь поверг прошлого Отца Драконов и занял его место, место бога драконьего рода. Он стоит у истока нашего существования, сама наша природа, как мне кажется, велит нам склоняться в его присутствии. Но он то не требует от нас того же. — поравнявшись с братьями, Таларион при помощи Полета чуть приподнялся над ними, обозначая главенство своей позиции. — Сами посмотрите, вы вернулись, по первому зову, хотя, я уверен, с удовольствием продолжили бы держаться подальше.

— А ты и сам дома не задержался. — заметил Галарион. — Чем парируешь?

— Интерес. — маг приподнял одну бровь. — Еще мама просила, чтобы оставался рядом с тобой. Все же, из нас двоих я более разумный.

— Не поспоришь. — мечник скривился, будто съел что-то кислое. Но упоминание матери взбудоражило его внутреннее состояние, что незамедлительно отразилось в ожесточившемся взгляде.

— Ты действительно считаешь отца богом? — а вот в тоне Сартарона сквозил чистый интерес.

— Тому все факты есть. Считаю, глупо отвергать очевидное. — Таларион пожал плечами. — Один титул и положение главенствующего над всем родом чего стоят. В книгах, описывающих девять миров, существует множество упоминаний богов, являющихся покровителями или прародителя разных рас. Нельзя забывать и про изначальную природу отца, как сущности, способной свободно странствовать меж мирами, существовать в них и уходить дальше, без каких-либо препятствий. Кажется, подобной властью боги канувших в небытие миров не обладали. На мой взгляд, подобное ставит его на ступень выше их, но сейчас мы говорим конкретно о божественном статусе. Не знаю, как он должен выражаться в плане могущества, но его отцу в любом случае не занимать. Если же судить о более приземленном воплощении, то это, конечно, преклонение. А что мы имеем?

— Поклонение не приветствуется в наших землях, хоть и не запрещено. А орден такое откровенно не уважает. — произнес мечник, возвращая оружие на положенное место.

— Нет, тут речь о другом идет. — Сартарон задумчиво уставился на младшего брата, оказавшегося куда более прозорливым. — Преклонение, это скорее крайняя форма уважения, фанатичная даже. А такое у нас всюду. Все члены ордена видят в отце символ надежды, светлое будущее и пример, за которым с радостью готовы следовать. Они буквально впитывают его убеждения и готовы умирать, защищая мир, который он пытается построить. Они борются во многом за его идеи, не жалея себя.

— Это ли не прямое воплощение служения богу? — маг хмыкнул, чуть задрав нос.

— Отец противится подобному и прямо заявляет — он не бог. — мечник, в противовес мнений, нахмурился. — Ему не нужно ничью поклонение.

— Да, он так говорит. — Таларион с готовностью согласился. — Вот только, что мешает действительности оставаться по-прежнему сурой? Народ будет ему поклоняться, тайно или явно, зависит от него. На самом деле, я много размышлял на эту тему, вдали от Цитадели. Ситуация то сложилась идеальная для причисления отца к небесному дому.

— Да, действительно. Ответ на поверхности.

— Больше разъяснений, пожалуйста. — потребовал Галарион, переводя взгляд с одного брата, на другого.

— Мне тоже доводилось читать о богах, уже во время путешествия. — начал разъяснять Сартарон. — Например, тексты сохранившиеся после развала Теократии Слейн и распространившиеся по миру, лучше всего проливали свет на образование религии. Разумные существа склонны поклоняться недостижимому и непостижимому. Вроде бы самые первые культы начали зарождаться вокруг обычного огня.

— Для братьев и сестер ордена, особенно из пришедших в Новый Мир вместе с ним, отец герой, который сражался с ними бок о бок. — подхватил младший из братьев. — Он вершитель подвигов и пример для подражания, маяк, к которому они тянулись, будучи во тьме. Они его знают, в той или иной мере. А вот для других, особенно из числа обычных подданных, он туманная фигура. О нем они знают из слухов и историй. А так как сами по себе они люди далекие от нашей среды и образа мысли, рожденные в этом мире, то поклонение для них естественно. Они привыкли видеть богов в фигурах, вроде нашего отца. Разница лишь в том, что раньше они поклонялись чему-то, скорее всего, не существующему, а сейчас перед ними есть вполне материальный пример. Живой.

— Хочет отец того или нет, ему будут поклоняться и возносить молитвы. Скорее всего, подобное происходит повсеместно, тайно. — Таларион, пользуясь магией, снял с себя все элементы доспеха и собрал их воедино на манекене. — Собственно, и в чем они не правы? Отец, с какой стороны не посмотри, достоин их почитания. В тени его могущества и благодати всякому живется легко и счастливо. Наша стая несет мир и покой, спокойную жизнь для тех, кто к ней тянется. Так почему подданные не могут молиться ему, как своему главному благодетелю?

— Отец против подобного. Поклонение каким-либо силам и сущностям идет в разрез с устоями ордена. — Галарион продолжал упорствовать на своем, постепенно снимая элементы брони. — Ему не понравится тема, которую вы развиваете. Очень уж похоже, будто и сами решили удариться в веру.

— Я считаю отца даже чем-то большим, чем обычные божества. — со всей серьезностью заявил маг. — Как верно говорят в ордене — он лучше любого бога. Насчет же его неприятия себя в качестве сакрального символа… мне кажется, все довольно просто. Отец всегда твердил, что полагаться надо на себя и братьев по оружию. Он готов давать силу достойным и хочет, чтобы остальные становились достойны силы. Хочет, чтобы люди, эльфы, дварфы и все остальные народы полагались на себя и ближних, а не возносили молитвы тем, кому, скорее всего, плевать на их страдания. Он не хочет стать причиной, из-за которой другие начнут опускать руки, в надежде, что молитва исправит