Читать книгу - "По ту сторону снов - Питер Гамильтон"

Панцирь Найджела слегка ослаб, позволяя Кайсандре почувствовать насмешливую веселость, окрасившую его мысли, – вместе с твердой как сталь гордостью.

– Значит, ты сказала «да»?

– В смысле?

Найджел положил руки ей на плечи, пристально глядя в глаза.

– Ты сказала «да»? Ты скомандовала Кулену начать революцию?

– Ну разумеется. Расселу непременно надо попасть на экспресс в восемь тридцать. У меня не было времени посоветоваться с тобой. В чем дело?

– Ты понимаешь, что теперь нет пути назад? Ты сделала выстрел из стартового пистолета – выстрел, который будет слышен по всему Бьенвенидо. На самом деле, по всей галактике.

– Ой. Ну да. Я понимаю.

Найджел поцеловал ее в лоб.

– Вот моя девочка. Никаких сомнений. Никаких колебаний.

– Найджел, это решение принимала не я. Мы готовились к нему с тех самых пор, как побывали в Пустыне Костей.

– Совершенно верно, – бодро сказал он. – Мадлен, машине нужны уголь и вода; вели работникам конюшни принести их – и быстро. Фергюс покажет им, что делать. Ты поедешь с нами.

– Да, сэр.

– Мы останемся на ночь в Диосе и погрузим наше снаряжение в экспресс завтра утром.

– Я так и предполагала, – сказала Кайсандра. – Акстен доставит все со складов на вокзал Диоса.

Она выглянула со двора конюшни. Снаружи люди прогуливались по улице, стремясь хоть краем глаза увидеть потрясающий паровой автомобиль. Было много детей.

– У нас правда нет пути назад?

– Правда.

Все началось через несколько минут после полуночи. Паровой двигатель насосной станции на проспекте Холдернесс внезапно лишился давления в одном из поршней. Массивный маховик, который он поворачивал, остановился. Отсечные клапаны сработали превосходно, и пар был выпущен из котла, так что опасного повышения давления не произошло. Насос медленно заглох. Давление воды упало до нуля по всему району.

В насосной станции на Хизер-Грин-роуд сломался сам насос. В смазочное масло подшипников попал песок, отчего подшипники заклинило и они разрушились. Взрывом металл разнесло на куски, которые пролетели через большой зал, вонзились в каменные стены и пробили крышу. От скачка давления разорвалось несколько подводящих труб – это привело к выбросу воды. Несколько минут спустя вода попала в топку двигателя, работающего вхолостую, и потушила огонь – да так, что взрывом пара разбило все окна. Вода продолжала выливаться, устремившись потоком вниз по улице. В насосном цехе на Чертси-роуд произошел сбой в работе регулятора двигателя, из-за чего поршни увеличили скорость насоса. Давление в трубах снаружи резко возросло. В соединениях появились течи, и вода фонтанами выплеснулась из стыков, срывая клапаны внутренних резервуаров.

Получился эффект домино, тщательно просчитанный заранее. Каждая авария сама по себе была недостаточной, чтобы разрушить водопроводную систему Варлана, но всплески и провалы привели к совокупному результату, затронув последующие станции и вынудив их либо отключиться, либо получить серьезные повреждения.

Поскольку потребление воды насосными станциями в городе резко упало, водохранилища Уотлинг, Хайбрук и Руслип открыли свои шлюзовые ворота для поддержания соответствующего уровня. Предполагалось, что они откроются всего на несколько дюймов, но вместо этого шлюзы продолжали открываться, пока ворота не оказались распахнуты полностью. Огромный объем воды с грохотом рванулся наружу. Когда команды ночной смены попытались закрыть шлюзы, механизмы сломались, заклинив шлюзовые ворота в этом положении. Огромные волны покатились по аварийным водопропускным каналам вниз к Кольбалу. Но водопропускные каналы соединялись, к тому же они никогда не были рассчитаны на одновременный спуск воды из трех водохранилищ. Вода вздыбилась на бортиках водопропускных каналов и хлынула через край, превратив улицы в реки, заливая террасы, конторы и фабрики.

К шести часам утра две трети Варлана остались без пресной воды, а потоки воды из шлюзов затопили нижние районы, расположенные ближе к реке. Неочищенные стоки, вымываемые из канализационных труб, смешались с потоками чистой воды и хлынули в здания, кружась водоворотами.

– Виноваты радикалы! – заявил советник от округа Дарнсфорд, гневно взирая на Слвасту со своего места рядом с трибуной первого спикера. – Шерифы должны поймать их и отправить на рудники.

Его слова были встречены одобрительными возгласами с разных сторон огромного мраморного зала. Центром здания Национального совета Бьенвенидо служил огромный амфитеатр с рядами огромных деревянных столов, за которыми сидели советники, обсуждающие и подвергающие тщательному рассмотрению законы. Стены поддерживались толстыми рифлеными колоннами и впечатляли огромными древними масляными картинами, изображавшими сцены времен первого тысячелетия истории Бьенвенидо. Статуи прежних Капитанов и первых спикеров смотрели из своих высоких ниш вниз, на шесть сотен советников. Пятьсот девяносто девять из них входили в партию «Гражданская заря». Но, как обнаружил Слваста во время церемонии открытия совета, которую проводил Капитан, в действительности это не означало их единодушия. Палата бурлила от постоянно меняющихся союзов, требующих свою «справедливую долю» от национального бюджета. Город против деревни, финансы и промышленность, регионы, Варланское собрание, поезда против лодок, фермерские хозяйства, военные… У каждой группы имелись свои интересы, требовавшие защиты, и срочные проекты, нуждавшиеся в финансировании, для их продвижения нужна была поддержка. Система оказалась гораздо демократичнее (или, по крайней мере, более сбалансированной), чем ранее полагал Слваста. В тот первый день к нему подошли представители пяти разных группировок, и все хотели, чтобы он проголосовал за их законопроект в обмен на поддержку его предложений.

Но прямо сейчас разногласия были отставлены в сторону и все дружно осуждали его. Слваста бросил красный шар размером с кулак в корзину в передней части своего стола, показывая таким образом, что хочет обратиться к присутствующим.

Первый спикер в самом низу амфитеатра поднялся со своего богато украшенного ониксового трона.

– Слово имеет представитель от Лэнгли; прошу тишины и уважения.

Слваста не получил ни того, ни другого, когда шел по проходу, чтобы встать рядом с трибуной первого спикера.

– Тишина! – объявил первый спикер на весь зал, одновременно вслух и телепатически.

– Господин спикер, – поклонился Слваста в сторону трибуны, как положено.

Он обвел взглядом ряды столов. В большинстве корзин лежали желтые шары в знак несогласия с ним. Презрение и недовольство, излившиеся на него, походили на ментальную бурю.

– Мой уважаемый коллега из Дарнсфорда выдвинул серьезное обвинение. Лично меня абсолютно не трогает его клевета насчет моей связи с происходящим, однако он сделал огромную ошибку, обвиняя тех людей, кто всего лишь высказывался за лучшую жизнь. Он утверждает, будто радикалы ответственны за бедствие в нашей великой столице. Возможно, он назовет конкретную насосную станцию, на которой произошла диверсия? С доказательствами от шерифов? Разумеется, не назовет, ведь все мы знаем: подобного заявления от шерифов не поступало. Мы также знаем, что городские водоканалы находятся в опасном состоянии в течение многих лет. Совершенствовали за последние десять лет трубы и насосы компании, владеющие этими драгоценными установками, жизненно важными для всех нас, как богатых, так и бедных? Прислушивались они к просьбам своих инженеров о выделении средств и ремонте? Разве их огромная прибыль была разумно инвестирована в новые установки, способные решить любую проблему вроде тех, с которыми мы столкнулись сейчас? Проводились ли дебаты или расследования по данному вопросу членами уважаемой палаты, утверждающими теперь, будто знают так много о трубах, двигателях и резервуарах? Конечно, нет. Самоуспокоенность стала девизом Бьенвенидо – пример, к сожалению, поданный уважаемыми членами палаты. И за него палата должна нести ответственность.