Читать книгу - "Оружие Аполлона - Алексей Корепанов"

Представившись, Лок не произнес больше ни слова, и Габлер наконец не выдержал.

– Куда мы сейчас, в город? – поинтересовался он, шагая рядом с Локом по немноголюдному залу космопорта.

– В кабак, – не порадовал красноречием Лок и, судя по его виду, ничего добавлять к этой фразе не собирался.

Хоть Крис и впервые участвовал в подобном деле, он не сомневался в том, что Лок вовсе не подразумевает застолье по случаю его, Габлера, визита на Нова-Марс. Но вопросов больше задавать не стал, полагая, что ему все объяснят в свое время.

Так и случилось. Когда они поднялись на эскалаторе на второй этаж и направились к дверям кабака с мигающим разноцветными огоньками названием «Лукуллов пир» – от названия, как и положено, так и несло Древним Римом, – Лок произнес третью фразу:

– Нас ждет их силлон, ты его знаешь.

– Силлон? – переспросил Крис.

– Это у них звание такое… ранг… – пояснил Лок.

Габлер знал очень немного жрецов расположенного в Пятнистых горах храма. Точнее, только одного.

– Энги, – сказал он.

Лок на ходу повернул к нему голову и с самым серьезным видом поправил:

– Энгилейнон. Даллио Энгилейнон, и никак иначе.

– Понял, – кивнул Крис, чувствуя легкий холодок в животе.

Встречаться с этим субъектом ему совсем не хотелось.

Жреца он увидел сразу, как только вслед за Локом вошел в кабак. Энгилейнон, держа в руке крохотную чашку, сидел в одиночестве за столиком у прозрачной стены, за которой раскинулось летное поле. Габлер не сомневался в том, что жрец их заметил, но тот ничем этого не выдал, продолжая потягивать кофе или что-то местное, экзотическое, и разглядывать темные туши галер. И лишь когда твинсеры пересекли почти пустой зал «Лукуллова пира» и остановились в двух шагах от столика, Энгилейнон соизволил обратить на них внимание.

– Прибыл, – проронил Лок, вероятно, имея в виду Габлера, и этим и ограничился.

Жрец неторопливо поставил чашку – чувствительнейший нос Криса подтвердил, что беллизонец пил именно кофе, – откинулся на высокую спинку массивного стула и положил руки на колени, зачем-то сжав кулаки. Он вновь, как и тогда, в Кришне, был в строгом костюме, только теперь не в сером, а в коричневом, и без плаща, и все с той же побрякушкой в ухе. Энгилейнон медленно поднял голову, тяжелым взглядом уставился на Криса и очень четко изрек своим трубным голосом:

– Не могу сказать, что рад тебя видеть.

«Взаимно, Энги», – подумал Габлер, но говорить ничего не стал, выдерживая этот давящий взгляд.

– Ну что ж, пойдем, Габлер. – Энгилейнон встал и направился к выходу.

Крис посмотрел на Лока. Тот молча мотнул головой на двери кабака: шагай, мол. И успокаивающе подмигнул, показывая, что все будет в полном порядке. Сам он, видимо, идти никуда не собирался. Габлер сделал шаг вслед за жрецом. Энгилейнон неожиданно остановился, развернулся и сказал Локу, убавив громкость на десяток децибелов:

– Следить бесполезно, только зря время потратите.

Лок, продолжая стоять у столика, пожал плечами и произнес очень длинную для него фразу:

– Здесь решения не я принимаю, даллио Энгилейнон.

– Я предупредил, – бросил жрец и продолжил путь к дверям.

Габлер последовал за ним, мимолетно подумав, что предпочел бы сейчас оказаться как можно дальше от Нова-Марса, будь тот трижды неладен. Но сразу же одернул себя:

«Блип, ты же огонь, воду и вакуум прошел, парень! Хватит трястись!»

Пока они добрались до выхода из космопорта, он все-таки пару раз оглянулся, но Лока нигде не было видно. Энгилейнон, не утруждая себя разговором о погоде и вопросами о том, как Габлер поживает, молча приблизился к красноватому, под цвет беллизонских песков, уникару, который пристроился в углу стоянки, и открыл дверцу:

– Заходи.

Крис безропотно нырнул в салон и опустился на длинное заднее сиденье, независимо выставив ноги в проход между боковыми креслами. Жрец тоже, пригнувшись, забрался в машину. Приблизился и сел рядом, повернувшись лицом к экс-файтеру. Приподнял руку, так что его ладонь оказалась перед самым носом Габлера, и приказным тоном произнес:

– Смотри на меня.

Крис сразу припомнил, что с ним проделала Низа на борту галеры «Гней Помпей Магн», и с огромным трудом подавил желание, даже не врубая экстру, просто заехать жрецу кулаком в челюсть. Не та у него была миссия, и следовало принимать чужие правила игры.

Дальнейшее тоже было знакомо: тепло, исходящее от широкой ладони Энгилейнона, совершенно гладкой, без привычных линий… Расплывчатое пятно, в которое превратилось лицо жреца… Чашка с дымящимся кофе на плоском сером камне в окружении рыжих песков… Черные пронзительные глаза, медленно, как вязкую массу, источающие мрак… Взгляд мифического василиска…

Мыслей уже не было. Мрак поглотил его.

…Когда осколки сознания, разбросанные по закоулкам бесконечности, кое-как собрались воедино, Габлер вспомнил, кто он такой, и попытался открыть глаза. Веки были непослушными, тяжелая голова, как это ни парадоксально, казалась пустой, руки и ноги хоть и ощущались, но словно находились где-то далеко, на другом краю Виа Лактеа. Точно так же он не очень давно приходил в себя в подземельях горного храма…

Глаза наконец открылись, и какие-то бесформенные пятна и клочки, чуть помедлив, превратились в довольно четкую картину. И картину эту Крис узнал без особого труда, хотя и разглядывал ее из другого положения.

Куполообразный потолок из темно-серого камня… Три фигуры на постаменте в центре зала, сросшиеся затылками друг с другом… Одна – светлая, из горного хрусталя, другая – черная, из агата, третья – темно-зеленая, малахитовая. Удлиненные каменные лица с узкими глазами… Триединый Беллиз-Беллизон-Беллизоны. И запах, едва уловимый запах, тот самый, который он почувствовал, когда провалился в камеру в этом храме. Запах незнакомых цветов, красивых, но, быть может, ядовитых…

В следующий момент Габлер понял, что это не тот зал, где ему довелось побывать. Да, он тоже был круглым, с гранитными стенами, но скамейки вдоль стен были не темными, а розоватыми, статуя намного уступала в высоте той, которая предрекла ему нехорошее будущее, и постамент излучал такое сияние, что в зале было светло, как погожим днем. Еще он понял, что лежит на чем-то жестком – вероятно, на гранитной скамье, и не исключено, что его в самом скором времени намерены принести в жертву беллизонскому божеству. Габлер напрягся, пытаясь подняться и невольно ожидая, что ничего не получится, как не получилось у него отлепиться от стены в прошлый раз… но ничего подобного. Сесть удалось без проблем. Он поставил ноги на пол, мимоходом отметив, что ни одежда его, ни обувь никуда не девались, повернул голову направо, потом налево – и замер. Оказывается, он был в этом зале не один. Через скамью от него сидели четверо, такие же неподвижные, как трехликая статуя в центре. Двое были ему знакомы, еще двое – нет.