Читать книгу - "Операция "Переброс" - Павел Иевлев"

– Птица и Джамиль, – получить в оружейке автоматы и по два рожка – пойдёте со мной. Сергеев – возьмите пять человек, получите оружие и проверьте посты у склада, в столовую, технический парк и часовых на въезде. Остальные – считать боевую тревогу объявленной, не расслабляться и ждать приказа.

Борух повернулся к обалдевшему дневальному:

– Фамилия?

– Михайлов…

– Что-о-о?

– Рядовой Михайлов, товарищ старший прапорщик!

– Так-то! Обеспечить выдачу оружия и боеприпасов немедленно. Оружейку держать открытой, заняв пост у двери. И если увижу, обезьяна, что ты в носу ковыряешься, – лично прочищу шомполом! Понял?

– Так точно!

– Выполнять!

Михаил с некоторым смущением подумал, что ему ни за что бы не удалось в три минуты организовать из бестолковой кучи рядовых боеспособное подразделение. Такому в училище не научишься. Между тем группа из пяти солдат с сержантом уже отправилась проверять территорию гарнизона и посты часовых, а сержант Птица и ефрейтор Джамиль стояли рядом с прапорщиком, каждый повесил на плечо автомат с пристёгнутыми рожками. Борух спросил уставным тоном, как всегда говорил с лейтенантом в присутствии рядовых:

– Товарищ младший лейтенант, где ваше табельное оружие?

Михаил растерялся:

– В сейфе… Сейчас схожу.

– Не стоит, возьмите лучше автомат.

Михаил и Борух подхватили по автомату и два подсумка с рожками и вышли на плац. Здание штаба казалось лейтенанту непривычно угрюмым и даже каким-то зловещим. Сзади шаркали сапогами по асфальту слегка растерянные солдаты.

В коридорах штабного здания царила всё та же мрачная полутьма. За дверью кабинета подполковника не было больше слышно никаких шорохов – тишина. Борух внимательно посмотрел на пулевые отверстия, потом показал жестом Михаилу и солдатам, чтобы они отошли от двери и держались у стен. Вздохнув, он решительно грохнул в дверь прикладом.

– Товарищ подполковник! Здесь прапорщик Мешакер и лейтенант Успенский. Откройте дверь.

Выждав секунд двадцать, он отступил от двери на два шага, передёрнул затвор и выстрелил прямо в замок.

Говорят, что АКМ калибра 7,62 пробивает рельсу… Это, конечно, солдатский фольклор. Однако выстрел его на пробой мощнее, чем у более современного 5,45, которым перевооружили российскую армию. В захолустном степном гарнизоне перевооружение пока только планировалось – старого образца АКМ с потертым деревянным прикладом оглушительно бухнул в гулком коридоре, и замок вместе с куском филёнки просто влетел внутрь, оставив рваную дыру с торчащими щепками. Дверь распахнулась как будто от великанского пинка, открыв взорам пришедших небольшой кабинет.

В кабинете был страшный беспорядок – деревянные стенные панели пробиты выстрелами, стёкла шкафа блестели стеклянной крошкой на полу вперемешку с бумагами со стола. За столом сидело тело героического подполковника, всё ещё сжимающее в руке именной «стечкин». Затвор стоял на затворной задержке – подполковник отбивался до последнего патрона. Сидело только тело – голова старого вояки, крайне неаккуратно отделённая от разорванной шеи, смотрела на лейтенанта пустыми глазницами с ковра. Морщинистые, плохо выбритые щёки неряшливо смялись, а на губах застыла кривая усмешка.

– Да что же это за чёрт… – тихо пробормотал прапорщик, – за что он его так?

Лейтенанта тихо трясло. Если бы сейчас выскочил откуда-то неизвестный убийца, он бы, наверное, бросил автомат и с диким криком забился в угол, закрыв руками глаза. Происходящее настолько не укладывалось в уставные схемы и скучноватую, но привычную картину мира, что Михаил чувствовал себя на грани помешательства.

– Товарищ прапорщик, слюшай, что делать будем, а? – Джамиль изо всех сил старался выглядеть бесстрашным джигитом, но автомат в его руках ходил ходуном.

– Лейтенант!

Михаил с трудом понял, что прапорщик обращается к нему.

– Ты, как старший по званию, – у Успенского успела мелькнуть в голове мысль, что прапорщик сейчас скажет «должен принять командование», – и мысль эта вызвала моментальную панику, однако Борух продолжил: – Сейчас свяжешься со штабом округа и аккуратно доложишь…

– Сказать, что Кузнецову голову оторвали?

– Ты в себя приди! Тогда тебе, в первую очередь, санитаров пришлют… Скажешь буквально следующее: «В гарнизоне чрезвычайное происшествие, подполковник Кузнецов погиб», – и отключишься.

Узел связи находился этажом ниже. По штатному расписанию там должен был находиться дежурный, но Михаил только сейчас осознал, что не видел его сегодня. Странно, не мог же тот не слышать стрельбы в кабинете полковника? Держа автоматы на изготовку, вся компания ссыпалась, грохоча сапогами, по лестнице и побежала по коридору. Дверь в комнату была приоткрыта… Предчувствия его не обманули – узел связи был пуст. Никаких следов дежурного.

Штаб округа не отвечал ни по обычной, ни по закрытой линии, ни даже по каналу экстренной связи. Такое впечатление, что нет там никакого города и все линии обрываются в пустоту. Лейтенант достал из кармана мобильник, но тот показал отсутствие сети.

– Да что за бардак! Так же не может быть! – растерянно глядя на Боруха, сказал лейтенант.

– Миша, это уже не бардак, – тихо ответил прапорщик, – Это капец…

Как бы подтверждая его слова, с окраины городка донеслись звуки заполошной автоматной стрельбы. Два или три автомата промолотили безостановочно, непрерывной очередью выплёвывая содержимое рожков, – и смолкли. Наступила тишина.

– Началось… – тихим безнадежным голосом сказал прапорщик.

Не сговариваясь, они бросились к выходу.

Навстречу им по плацу бежал человек – вид его был страшен. Зелёное хэбэ практически не имело рукавов – вместо них свисали полоски разлохмаченной окровавленной ткани, штанины выше сапог торчали тёмными клочьями, по предплечьям струилась кровь, оставляя тёмные капли на асфальте плаца. Прапорщик Мешакер узнал своёго лучшего сержанта только по лычкам – лицо бегущего превратилась в кровавую маску. Сержант пытался на бегу вытереть заливающую глаза кровь несуществующим рукавом – но только размазывал красные полосы. Бросив это безнадёжное занятие, он на ощупь, не прекращая бежать, отстегнул пустой магазин у болтавшегося на шее автомата и начал копаться в подсумке, пытаясь достать новый. Рожок запутался и не желал выниматься – окровавленные пальцы впустую скользили по жёлтой пластмассе, оставляя на ней красные следы. За ним, накрывая кровавую капель следа разноцветным лоскутным покрывалом, выбегали на плац собаки.

Никогда прежде лейтенант Успенский не видел столько собак сразу… Они бежали плотной массой, плечом к плечу – на плац как будто вытягивался разномастный лоскутный мохнатый ковёр, усеянный точками злых глаз. Стремительность и слаженность их движений поражала и вызывала невольный ужас. Казалось, их здесь тысячи.