Читать книгу - "Мама - Алексей Гравицкий"

Жанна легко спрыгнула с балкона, вскинула автомат. И подошла ближе. Патрульные смотрели на нее молча, с уважением. Президентша с жалостью, впрочем, последнего никто не заметил.

Автоматчица тем временем подошла к корчащемуся на асфальте Змию. Тот катался, пытаясь поджать под себя простреленные ноги, и повторял, словно заезженная пластинка:

– Больно как. Господи, как больно. Больно как…

Жанна вскинула автомат.

– Не стрелять! – тихо и властно раздалось сзади.

– Почему это? – взвилась женщина.

– Потому что это нарушение закона. Выстрелишь, – продолжала Юлия спокойно, подходя ближе, – и мне придется тебя отдать под суд.

– Но он же сволочь! – чуть не плача вскрикнула Жанна.

– Он ранен и не сопротивляется. Потому он получит медицинскую помощь и отправится в камеру ждать решения суда.

Автоматчица снова вскинула оружие, прицелившись в причитающего Змия.

– Выстрелишь, – повторила Юлия, – и пойдешь под суд.

– Угрожаешь?

– Предупреждаю.

Жанна зло сплюнула и опустила автомат.

– Ты, – обратилась президентша к Вячеславу, – возьмешь ее с собой. В сопровождение.

– Зачем? – не понял тот.

– Не понял? Или придуриваешься? – Юлия Владимировна в первый раз широко улыбнулась. – Что, в самом деле не понял? Смешной какой.

Сумасшедшая баба звонко расхохоталась, став и впрямь похожей на одержимую.

– Ты куда едешь, мальчик?

– Не знаю, – ответил Слава.

– А зачем?

– Ищу президента. Хочу понять…

– Считай, что нашел. Я президент. Может быть, успокоишься на этом? – Юлия снова была серьезной.

– Ты не тот, кто мне нужен. Я хочу найти того последнего реального президента.

– Вот потому я тебя отпускаю и даю сопровождение. Только учти, то, что ты найдешь, тебе может очень не понравиться.

Слава напрягся, смотрел на сумасшедшую бабу исподлобья.

– Вы что-то знаете?

– Я что-то знаю, – эхом повторила Юлия Владимировна. – Но сейчас тебе мое знание не нужно. Ищите, да обрящете, как было сказано в одной занятной книжке.

Патрульные рассаживались по машинам. Двое, в одном из которых Слава узнал Прищепу, протащили мимо корчащегося Змия. Интересно, откуда столько гуманизма может взяться в человеке в таком жестоком мире?

– Ты еще очень наивен, – словно читая его мысли констатировала Юлия. – Хочешь знать, почему я не позволила его шлепнуть?

– Чтоб порядок был и закон не нарушали? Чтобы совесть была чиста?

– В угадайку играешь, – нахмурилась Юлия Владимировна. – Не прав. Если б его сейчас в запарке пристрелили, то никто бы без моего акцента на этом и не заметил бы, что пристрелили уже не сопротивляющегося. Тем более что попытка к бегству налицо.

– Почему тогда? – задал Слава риторический вопрос.

– Потому что значительно более суровое наказание жить в ожидании смерти, чем умереть сразу. Жанна этого не понимает, и со своим фанатизмом бывает опасна для построенного мной общества. Потому она поедет с тобой. И запомни: в этом мире счастлив не тот, кто долго живет, а тот, кто вовремя умер. В конечном итоге мы все умрем. Только кто-то долго и мучительно, а кто-то быстро и благородно, как тот бритоголовый на мотоцикле.

– А где француз? – спохватился вдруг Слава.

Дернулся было в сторону, но Юлия придержала его за руку, молча указав назад, себе за спину.

Анри сидел под балконом на коленях. Рядом с ним распростерлось мертвое тело бритоголового мордоворота Борика. Сутенер съежился, ссутулился, плечи его подрагивали. Выглядел он жалко, словно вылезший из воды ангорский хомяк, растерявший весь свой лоск и всю свою пушистость.

По щекам Анри, путаясь в наметившейся за три дня щетине, текли слезы.