Читать книгу - "Тараканьи бега - Федор Чешко"

– Был у меня один знакомый такой, – тихо, но очень внушительно проговорил отставной космонавт под акомпанимент надоедливого неумолчного скрипа. – Тоже всё нарывался, нарывался…

Секунду-другую Чин ждал продолжения. Не дождавшись, спросил заинтересованно:

– И что?

– И нарвался. – Неуловимо резким рывком Изверг вернул кресло в прежнее положение.

Пара-тройка минут промаялась в каменной тишине. Потом Виктор Борисыч изрёк, обращаясь, вероятно, к компьютеру:

– Беспросветнейшая из комбинаций: хамство плюс леность ума. На шнырянье по чужим программам, небось, достаёт и изворотливости, и находчивости, и те де. А когда подворачивается что-то действительно интересное… – экс-космоволк издал некое малоэстетичное междометие, донельзя переполненное сарказмом. Комп, покинутый в режиме «секретарь», заспешил было дополнять стихотворение Чинарёва Изверговскими афоризмами, но на этом последнем звуке споткнулся и жалобно заныл: «Нечленораздельная информация, повторить! Нечленораздельная…»

Чин машинально пробормотал:

«Количество ошибок при записи информации

Может быть снижено посредством кастрации:

Чёткой диктовки условием непременным

Является произношение раздельно с чле…»

Продекламирован сей шедевр был, казалось бы, тишайшего тише, но Изверов всё равно расслышал. Расслышал и ухмыльнулся:

– Это вам в училище такое преподают? А впрочем, исключительно своевременное высказывание. Ты, малыш, сам не понимаешь, до чего оно своевременное.

– А у вас, оказывается, прям-таки кошачий слух, – хмуро выцедил Чин.

– Угу. И на зрение я тоже не жалуюсь.

Студент Чинарёв позволил себе саркастическое «гм». Экс-космоволк непонимающе зыркнул через плечо (ты, мол, чего это?), но тут же расплылся в самодовольной ухмылке:

– Ах, ты об этом… – он выхватил из кармана очки так, как некоторые интерполовцы выхватывают свои интерполовские жетоны, а некоторые – свои интерполовские стрелялки. – Да, признаться, в этаком, с позволенья сказать, свете я вижу теперь не ахти… Но сия штукенция мне понадобилась не единственно ради прямого своего назначения.

Изверг что-то сделал с очками, и на их оправе вспыхнула рубиновая точка дистанционного подключения. В тот же миг опустел и померк компьютерный монитор.

– Нет, малыш, это не поломка. – Виктор Борисович Изверов напялил на переносицу ожившее оптико-силовое устройство, велел компу отключить саунд-контакт и принялся набирать что-то на контакторе, ловко прикрывая это самое «что-то» плечом и локтем от по-жирафьему тянущего шею Чина. – Нет-с, отнюдь не поломка. Конечно, вирт-маски во многом удобнее, но не могу же я нарушать имидж этакого осколка былинной героики! Дряхлый капитан на покое – это обязательно архаичная речь, музейная одежда, антикварная техника… Крайне желательны ещё деревянная нога и попугай, вопящий что-нибудь в роде… Э-э-э… Как там во времена флибустьеров назывались платёжные средства – баксы? Или пилястры? Не знаешь… Ладно, плевать: попугая всё равно нет.

Между прочим, воспользуйся Изверг вместо своих очков обычной вирт-маской, всю эту пустопорожнюю болтовню пришлось бы слушать исключительно самому же болтуну: обеспечивая абсолютный сенсорный контакт с компьютером, маска напрочь изолирует пользователя от окружающей реальности. Наверное, именно потому, а вовсе не из-за сохранения дурацкого имиджа экс-космоволк прибег к столь экзотическому устройству. «Именно потому» – это то есть чтобы иметь возможность оную окружающую реальность контролировать. А вот привыкший идти в ногу с прогрессом Чин всех возможностей допотопной техники учесть не мог.

Решив, что Виктор Борисыч полностью увлечен секретным своим занятием, студент попробовал было привстать и подглядеть хоть некоторые из сенсоров, тревожимых не по-старчески шустрыми пальцами отставного космического аса. И надо ж случиться такому совпадению, чтоб именно в тот самый миг Изверг решил сказать:

– Слушай, любезный друг, а не присесть ли тебе на что-нибудь более подходящее в конце-то концов?

Под акомпанимент этих слов Извергова рука метнулась от комповского контактора к пульту системы внутреннего контроля, и тут же что-то с изрядною силой двинуло приподнявшегося Чина точнёхонько под коленки, потом – по спине и локтям… Мгновением позже практикант осознал себя сидящим в креслице, выдвинутом из-под чёртовой панели чёртовой катапульты. Причём слово «сидеть» к Чинарёвской позе можно было применить лишь на том сомнительном основании, что ни в одном мыслимом языке нет более подходящего термина. Не выдумано ещё точного названья для положения, когда ноги перекинуты через кресельную спинку, а поясница и локти опёрты о то, чему полагалось бы исполнять обязанности рабочего стола.

Нужно ли говорить, что студенту Чинарёву мгновенно сделалось не до подглядывания?

С минуту означенный студент растранжирил на приведение своей позы и слова «сидеть» в относительное взаимное соответствие. Со второй или даже третьей попытки ему таки удалось более-менее надёжно примоститься на подлокотнике. Для сидения по-нормальному кресло не годилось, ибо ему (не креслу, а студенту) очень уж хотелось иметь перед глазами и собеседника, и чиф-комповский дисплей.

Тем временем Изверг успел завершить возню с компьютером.

Отшатнувшись от контактора, престарелый корифей космонавтики снял очки и принялся по-детски тереть глаза кулаком. Монитор оставался беспросветно чёрным, но Чин не сомневался, что картина вот-вот начнёт проясняться – и не только на мониторе, а вообще. Так и вышло.

Изверг вдруг отнял руку от глаз, да так поспешно, будто бы уколол свой хрящеватый кулак о свой же хищно заиглившийся взгляд. Сперва кулак уколол, а мигом позже – сведенное напряженным ожиданьем Чиново лицо. Уколол и сказал:

– Ты, как я понимаю, покуда еще не пробовал копаться в сообщении, присланном по Сети? Во всяком случае твои сверхсекретные «букашки-таракашки» по сию пору не тронуты… мнэ-э-э… тобой.

– Как вы?.. – студент Чинарёв и сам, безо всякой там посторонней помощи захлебнулся бы недоговоренным – даже не оборви его мощный выброс едкого Изверговского сарказма:

– Вконец ты, малыш, обалдел! Что – как?! Тебе не понятно, что капитан обязан контролировать поведение своего экипажа?! Все экстраординарные поступки людей на борту и все необычные операции компонентов бортовой локальной сети фиксируются супербрэйном, классифицируются и регулярно докладываются капитану! Или тебе не понятно, как я взломал твой дактилопароль?

– Да чего уж тут, – хмуро выцедил Чин, – уж при такой-то глобальной слежке… Поди, не успел я приложить палец к сканеру, как ваш супер тут же идентифицировал и запомнил мой отпечаток…

– Во-во, кое-что ты уже соображаешь. Теперь ещё сообрази: помнишь, ты ехидничал, что сообщение запаролено уж очень по-детски, без дактики? Теперь понимаешь, почему?..

– Да, почтенный господин экзаменатор. Понимаю. Они… Хрен их знает, кто они такие, но… В общем, они соображают, что такой пароль в себе же несёт информацию об идентификационных особенностях отпечатка пальца получателя. До каковой информации квалифицированный хакер рано или поздно доберётся и этого самого получателя с её помощью вычислит.