Читать книгу - "Человек, который видел антимир - Илья Иосифович Варшавский"

Вернувшись вечером домой, я убедился, что бус, как я их мысленно называл, стало гораздо больше. На дне аквариума их уже было десятка три. Бусы увеличивались в размере, сохраняя свою форму. Часть бус по достижении определенного размера приобрела овальную форму. Посередине у них появилась тонкая перемычка.

Меня осенила внезапная догадка. Было похоже на то, что бусы претерпевали деление, подобное делению живой клетки. Вынув несколько штук из раствора, я обнаружил, что некоторые из них уже разделились на две части, имеющие по три отростка. В местах деления начался рост трех новых отростков.

Все это несколько обескуражило меня, но вскоре я сообразил, что процесс деления можно предотвратить, вынув большие бусы из аквариума. Лишившись питательный среды, они не смогут больше расти.

Можете себе представить мое удивление, когда вечером я обнаружил, что вынутые из раствора бусы продолжают расти, хотя и с меньшей скоростью, чем находящиеся в аквариуме. Они синтезировали углеводороды из углекислоты и водяного пара, находящихся в атмосфере. В этом я убедился помещая их в эксикатор. В атмосфере, лишенной паров воды, рост прекращался.

Передо мной встала новая проблема – с одной стороны, было весьма заманчивым синтезировать пластмассу прямо из воздуха, без всякой затраты энергии, а с другой стороны, нельзя было допускать, чтобы изделия из этой пластмассы бесконечно размножались. Представьте себе, что вы купили чашку и поставили ее в буфет, а спустя некоторое время ваш дом оказывается забитым совершенно ненужными вам чашками!

Нужно было во что бы то ни стало найти способ прекращения роста бус. Я выяснил, что в отсутствие солнечного света процессы роста и деления не протекают, но сами понимаете, что это не могло лечь в основу технического решения. Изделия, которыми можно пользоваться только в темноте, никому не нужны.

Несколько дней я провел в мучительном раздумье.

За это время бус наплодилось бесчисленное множество. Они уже не помещались в аквариуме и покрывали значительную часть пола в сарае. Я с ужасом подсчитывал, сколько их будет через месяц, если их размножение в геометрической прогрессии не прекратится.

Наконец меня осенила идея: я решил попробовать разрушить в бусах полимер, управляющий ростом и делением, при помощи рентгеновского облучения.

Захватив несколько штук, я уговорил инженера рентгеновской лаборатории нашего института подвергнуть их облучению большой мощности. Я не мог объяснить ему, зачем мне это понадобилось, но так настойчиво просил его, что он согласился.

Очевидно, облучение дало результаты, так как часть бус прекратила дальнейший рост. Зато остальная часть, побывавшая под рентгеновским аппаратом, доставила мне уйму хлопот. Если бы речь шла не об изделиях из пластмассы, а о живых существах, я бы назвал то, что произошло с этими бусами, мутацией. По-видимому, цепочка полимера подверглась в них не разрушению, а только частичной перестройке. В последующих делениях они изменили цвет и форму.

Теперь в моем распоряжении было множество разновидностей. На полу сарая высилась пирамида разноцветных бус самых различных размеров, с различным количеством отростков.

Я несколько успокоился, когда увидел, что нижние слои бус, лишенные доступа воздуха, прекратили рост и деление. Возможно, что этому способствовало поглощение углекислоты и водяных паров бусами, расположенными в верхних слоях. Вообще, мне казалось, что в больших скоплениях бусы росли гораздо медленнее…

Однажды, стоя около одной из куч, я заметил, как из ее середины выкатился прозрачный шарик, лишенный всяких отростков. Такой «мутации» я еще не встречал.

В этот день я совершил большую оплошность: вместо того чтобы немедленно сжечь этот шарик, я положил его на стол, желая проследить его дальнейший рост.

Рос он очень быстро и уже через два дня разделился на две части. Через несколько дней на столе лежала небольшая кучка шариков. Вот тут и обнаружились их новые свойства. Круглая форма и очень гладкая поверхность не давали им возможности собираться в большие кучи. Под влиянием веса верхних шаров нижние раскатывались в разные стороны, попадая в условия индивидуального существования, наиболее благоприятного для синтеза углеводородов из воздуха. Образовывалась новая кучка, и шарики вновь катились в разные стороны.

В отличие от бус, шарики постоянно меняли место своего нахождения. С первого взгляда могло показаться, что они сознательно перемещаются.

Я окопал сарай рвом, но и это не помогло. По мере наполнения рва шарики катились дальше. Несколько штук я выловил в соседнем огороде. Я был совершенно беспомощен в попытках прекратить это ничем не сдерживаемое размножение. Несколько раз я пытался подсчитать количество шариков, которое получится после пятидесятого деления, и каждый раз астрономические результаты подсчетов совершенно ошеломляли меня. В течение короткого времени шарики должны были распространиться на весь земной шар, вытеснив из него все живое…

– Объявляется посадка на самолет Ту-104, следующий рейсом триста семьдесят шесть до Ленинграда, – раздался голос диктора в динамике. – Пассажиров просят пройти на перрон для посадки.

Я посмотрел на часы. Было половина шестого утра.

Василий Нилыч схватил свой чемодан и бросился к выходу.

– Ради бога, – крикнул я ему вдогонку, – что было дальше с шариками?

– Я заболел, и мне пришлось ехать в этот дурацкий санаторий. Все бусы и шарики я сжег. Другого выхода у меня не было. Сказать по правде, я не уверен, что несколько штук не осталось у меня во дворе в укромных местах. Эти прозрачные шарики так трудно обнаружить! Страшно подумать, что будет, если…

Дальше я не расслышал, так как он уже спускался по лестнице.

Джейн

В это утро Модест Фомич проснулся с каким-то тревожным чувством. Лежа с закрытыми глазами, он пытался сообразить, почему не зазвонил будильник и он, Модест Фомич Никулин, вместо того чтобы находиться на работе, валяется в постели, хотя лучи утреннего солнца уже добрались до его подушки. Время, значит, было уже позднее, никак не меньше десяти часов утра.

Модест Фомич сел в постели и открыл глаза.

– Приветик, Фомич! – крикнул попугай в клетке, давно ожидавший пробуждения хозяина.

Никулин встал босыми ногами на коврик и засмеялся.

«Вот она началась, – подумал он, – новая жизнь!»

Прошедшие пять дней были до предела насыщены хлопотами в связи с уходом на пенсию. Вчера, по правде сказать, он немного хлебнул лишнего на прощальном вечере, устроенном в его честь сослуживцами.

Сегодня первый день пенсионера Никулина, решившего наконец целиком посвятить себя своей давнишней страсти.

Модест Фомич натянул брюки, всунул ноги в туфли и подошел к аквариуму с золотыми рыбками. Взяв пригоршню корма, он постучал пальцем о стенки аквариума. Пять золотых рыбок построились гуськом, выполнили сложную фигуру, напоминающую заход бомбардировщиков на цель, и застыли полукольцом, ожидая