Читать книгу - "Георгиевский крест - Виктор Точинов"

Дверца «Бугатти» приоткрылась. Егор призывно помахал рукой. Она шагнула вперед неуверенно, сомневаясь: может, все-таки вернуться в зал?

— Быстрее, — поторапливал он. — Скоро здесь будет вся королевская рать. При поддержке авиации и бронетехники. Полночи проведешь, давая показания. Говорил же: в пельменную надо ехать!

Она засмеялась. Не веселым смехом, а скорее истерическим. Смеясь, она села в машину. «Бугатти» вырулил со стоянки и укатил. Машины с мигалками подъехали через три минуты.

Первые полчаса Егор кружил по городу, по видимости, бесцельно. Как она потом поняла, просто давал ей время прийти в себя. Оклематься.

Она пришла и оклемалась, она умела быстро вскакивать на ноги после нокаутирующих ударов судьбы. Оклемалась и тут же начала обвинять:

— Ты угнал машину… А я пособница.

— За кого ты меня принимаешь? В жизни не унижался до кражи.

— Еще хуже… Значит, я пособница грабежа? Или разбойного нападения? Сколько мне полагается?

— Расслабься… Имел место факт добровольной передачи имущества. Ты не поверишь, но есть такие глупые дельфины: подкатывают к ресторации и сами отдают и тачку, и ключи с имкой, как только увидят фуражку с оранжевым околышем.

Она тяжело вздохнула. Но оплакивать свою печальную судьбу соучастницы перестала. И даже посоветовала:

— Не вздумай держать меньше ста двадцати.

— Не маленький, сам знаю…

Если ехать на «Бугатти» или другой машине того же класса, законопослушно придерживаясь установленных в городе ограничений скорости, постовые начнут махать своими жезлами. Ибо сообразят: или машина угнана, или владелец ее сотворил нечто серьезное и старается теперь быть святее папы римского. Может, у него криминальный труп в багажнике…

Сильно разгоняться тоже не рекомендуется. Сто двадцать — золотая середина.

— Удачно сходили поужинать, — без малейшей иронии сказал Егор, вырулив на Лиговку.

— Любопытно… Боюсь представить, как выглядит неудачный ужин в твоем понимании. Очень кроваво выглядит, я полагаю.

— Я не о том… От пуза натрескаться в дорогом кабаке и ни копейки не заплатить, — не каждый день такое удается. Удачно зашли.

— Куда мы едем? — Она заметила, что машина перестала бесцельно кружить и катится куда-то вполне целеустремленно.

— В одно местечко… Отсидишься, пока я разберусь, кто стрелял и зачем. Не люблю, когда вокруг пальба непонятного происхождения… Раздражает.

Тут она взорвалась.

— Мне незачем отсиживаться!!! Это твоя стрельба! Вернее, по тебе! Ты притащил это дерьмо из своего мира! Ты! И теперь тянешь туда меня! А мне там нечего делать! НЕЧЕГО!!! Останови. Я выйду.

— Хорошо, остановлю. Но сначала скажи: ты часто бываешь в том ресторане?

— Ну… бываю… не каждый день…

— Раз в неделю? Раз в месяц? Еще реже?

— Скорее чаще. В среднем два-три раза в неделю. Удобно расположен, кухня хорошая…

— Попробуй включить свои профессиональные качества. Ты провела достаточно журналистских расследований заказухи, чтобы представлять механику. Я впервые был в заведении. Попал туда случайно, даже для себя неожиданно. Пусть меня срисовали прямо на входе — можно за два часа организовать и исполнить покушение?

Она молчала. Егор не открыл ей никаких Америк. Она все понимала не хуже его. Но мозг отказывался от этого понимания, искал любую зацепку, любую альтернативную версию.

— Ты прав, — сказала она; таким же тоном сообщают, что кто-то умер. — И что теперь делать?

— Твой телефон остался в сумочке?

— Нет, с собой.

Она терпеть не могла носить мобильник в сумочке. Потому что ее сумочка напоминала хозяйство известного помещика Плюшкина в миниатюре… В общем, совсем не комильфо демонстрировать содержимое, когда зазвонит телефон, завалившийся на самое дно.

— Отключай немедленно. И батарею вынимай. С ней и по выключенному запеленгуют.

— Я угодила под арест… А право на один звонок?

— Отключай. Позвонишь с моего.

Напоследок она просмотрела список неотвеченных вызовов, отметила: Брутман трижды пытался связаться.

Прозвучала прощальная мелодия, экран погас. Она продолжала держать аппарат в руке. Словно забыла о нем.

Брутман… Стреляли… Не попали… Стреляли… Не попали…

— По-моему, один человек пытался… — начала она неуверенно.

— Приехали, — сказал Егор.

Приехали. Приплыли. Влетели. Вляпались. Богат русский язык, но сколько синонимов ни подбирай, суть дела не изменится: дальше дороги нет.

Засаду выставили с умом. Сразу за тем местом, где Боровая подныривает под железнодорожную ветку. Проезжая часть сужалась и круто поворачивала, поневоле приходилось сбрасывать скорость. При этом насыпь полностью скрывала от глаз то, что впереди.

Впереди, метрах в тридцати за насыпью, стоял БТР, перекрывая две полосы из трех. Не армейский, полицейская модель — броня тоньше, вес и габариты меньше — но на таран даже грузовиком не взять. Рядом стояли две дэпээсных легковушки.

Машинам приходилось еще больше замедляться, перестраиваться в левый ряд и по очереди объезжать препятствие. Кроме тех, кому приказывали остановиться. А чтобы никакая отчаянная голова не вздумала обогнуть засаду справа, там топорщился густо посаженными шипами «скорпион».

Жест полосатой палки места для сомнений не оставлял: пожалуйте сюда.

Егор затормозил, прокачивая варианты прорыва. Их практически не имелось… Будь дорога пуста, еще можно было бы попробовать обогнуть БТР лихим виражом, и затем уж как повезет: если у них есть стрелок в пулеметной башенке и готов к стрельбе, — превратит в дуршлаг, далеко не уедешь.

Но дорога не пустая. Единственная свободная полоса заполнена машинами, сзади подкатывают новые.

— Сиди, — быстро сказала Юля. — Я сама с ними поговорю.

— Хорошо, — кивнул Егор. — К машине не возвращайся, когда они пойдут…

Единственный вариант — переваливать через поребрик и дуром переть на «скорпион». А потом уползать на пробитых покрышках. Движок мощный, хоть полтинник, да выжмет… Но без стрельбы дело не обойдется. И начинать надо, когда патрульные подойдут вплотную, тогда хотя бы в момент старта из пулемета стрелять не будут…

Юля приблизилась к дэпээсникам — было их пятеро, все люди, ни одного каймана. Двое с автоматами, в брониках… Она о чем-то говорила с ними, жестикулировала. Если владелец «Бугатти» еще не хватился пропажи, есть надежда отболтаться.

Но что ж она так долго… Показывает на машину, на Егора, патрульные улыбаются. Один зачем-то пошел к БТРу, что-то крикнул в боковой люк.

Он подумал, что именно так: внешне беспечно, с улыбкой, — желающие пожить подольше патрульные отреагировали бы на весть, что в машине сидит Крестоносец. И словно бы невзначай сообщили бы стрелку-пулеметчику…