Читать книгу - "Носорог - Антон Витальевич Демченко"

стену треснул и ушёл. Но наниматься в кабаки Граунда зарёкся. Ещё бы! Все трое доброхотов были из разных заведений, причём, именно тех, в которых я о работе и спрашивал. И вот ни на секунду не сомневаюсь, что в остальных припортовых питейнях меня встретят таким же образом, сообща. В общем, подумал я, почесал тыковку, да и отказался от мысли нарываться на ещё одну драку. Ведь кто знает, сколько народу работает в этом профсоюзе вообще, и сколько «вразумителей» они выставят против меня в следующий раз? Ладно, если троих — выдюжу. И, возможно, даже без потерь. А если их пятеро будет? А десять? И нужна мне такая лотерея? Хлопот много, а выхлопа едва на пару бобов наберётся. По крайней мере, кроме двух скеллигов мелочью да трёх добротных дубинок, с поверженных вышибал я ничего не получил. Да и дубинки им оставил… всё ж, рабочий инструмент, куда они без него?

Чем дольше я бегал по Граунду, и чем больше получал отказов, тем чаще начинал косить взглядом в сторону пресловутых Дортмутских доков. И ведь помнил, чем закончился последний поход моего предшественника в ту сторону, но куда деваться-то?

В общем, в начале третьей недели своей жизни в новом теле и мире, я плюнул на все свои опасения и решительно пересёк железнодорожные пути, отделявшие Граунд от доков. И гром не грянул, и молнией меня не шарахнуло. Да, собственно, и ничего другого не произошло. Более того, мне пришлось изрядно поплутать по пустынным проездам меж высоких глухих кирпичных заборов, прежде чем я наткнулся на первого прохожего. Впрочем, разговаривать он со мной не пожелал. Торопившийся куда-то мастеровой — то ли кобольд, то ли просто очень худой цверг с редкой бородёнкой, лишь смерил меня недовольным взглядом и, сбежав на другую сторону улицы, почесал прежним маршрутом. Молча. Шустрый такой, я даже вопроса задать не успел! Только рот открыл, глядь, а мой несостоявшийся собеседник уже по противоположной стороне улицы пылит. Ну, не гоняться же мне за ним? Плюнул, да и двинулся дальше. В конце концов, это же не последний живой обитатель доков, верно?

Петлять по здешним закоулком мне пришлось долго. Часа два потратил, но, в конце концов, добрался до более оживлённых мест. Плутал-петлял — и наконец выпетлял, причём весьма неожиданно для самого себя. Впрочем, удивляться тут нечему. Несмотря на пустынные улицы, шума от заводских цехов в доках хватало, так что услышать гам оживлённой площади издалека было невозможно. Всё перекрывал грохот механизмов и гул машин, прячущихся за высокими кирпичными заборами. Вот так и вышло, что, вывернув из-за угла очередного лабаза, я внезапно оказался у края огромной площади, заставленной какими-то палатками, навесами и прилавками, меж которых сновали толпы самого разного люда. Этакий стихийный рынок в окружении суровых индустриальных зданий, дымящих многочисленными сигарами труб, и невозмутимо глядящих подслеповато-пыльными окнами на суету бурлящей площади.

Честно говоря, расположение этого базара поначалу меня весьма сильно удивило. Ну, в самом деле, кто будет разворачивать торговлю среди заводских цехов и складов? Но, внимательно осмотревшись, вынужден был признать свою неправоту. Судя по всему, в своих петляниях по району доков я умудрился пройти его насквозь. Потому как на противоположной стороне площади царил уж совсем не индустриальный пейзаж. Никаких тебе высоченных заборов, цехов и лабазов. Нет, там начинался явный лабиринт кривых улочек, застроенных вполне жилыми домами разной степени ветхости… но одинаково чумазых от угольной пыли и сажи. И образованный ими район, взбирающийся по холму куда-то вверх, явно был побольше Граунда. По крайней мере, так казалось отсюда, от самого его подножия. Что ж, и это неплохо. Шансы найти здесь хоть какую-то работу растут.

Следующее, что меня удивило, это речь. Базар гудел и шумел, торговался и ругался на добром десятке самых разных языков, и лэнгри был не самым часто встречающимся среди них. Да и снующие по кривым торговым рядам местные жители далеко не всегда походили на жителей метрополии. Тут и незнакомых рас хватало, да и непривычный для Тувра вид нарядов явно намекал на такой вывод. И каких только одежд здесь не было! На их фоне имперские наряды как-то терялись. Чалма вместо шляпы? Запросто. Сандалии вместо ботинок — не вопрос. Бандана вместо кепки… пожалуйста. Бурнус вместо пиджака? Каких цветов изволите? Столпотворение вавилонское! Эта пёстрая, разноязыкая толпа поначалу меня даже немного напугала. По крайней мере, ту часть моего «я», что досталась от прежнего владельца этого тела, такое множество людей явно заставляло нервничать. Причём настолько, что мне пришлось даже остановиться и потратить пару минут на то, чтобы успокоить невесть с чего застучавшее молотом сердце, прежде чем нырять в круговерть людей и нелюдей, снующих по рынку. Справился, конечно, хотя удивление от такого предательства собственного организма было неприятным, что уж тут говорить…

А потом так увлёкся осмотром достопримечательностей, что и думать забыл о первой реакции на толчею. И ведь посмотреть здесь действительно было на что. Таких товаров на прочих рынках Тувра мне видать не приходилось. Если только в лавках колониальных товаров, но… кто бы меня в них пустил! Рылом я, видите ли, не вышел, чтоб в такие места захаживать. А здесь, на стихийном рынке, расположившимся в одном из самых непрезентабельных районов старой столицы — пожалуйста. Хотите специй из Сидды или ищите их знаменитые травяные сборы? Вот вам два длиннющих ряда, по которым пройти, не прочихавшись, невозможно. Ткани из Лиама? Пожалуйста. От ярких расцветок рябит в глазах, а руки сами тянутся к затейливым вышивкам лесных мастериц. Медь и узорчатая сталь из Хинда, поделки из ароматного сандала и прочнейшего самшита из той же Сидды. Благовония из Феейе и притирания со Змеиных островов. И это даже не сотая часть всего, чем здесь торгуют. Совершенно уникальное место.

Но базар — он базар и есть. Хлопать ушами здесь категорически противопоказано, и эту аксиому мне пришлось испытать на себе. Хорошо ещё, что успел почуять, как чья-то рука лезет в мой карман, иначе, боюсь, болтавшаяся в нём медь имела все шансы сменить хозяина.

— Яа-ай! — вякнул попытавшийся вывернуться из захвата чумазый подросток незнакомой мне расы, и звучно клацнул зубами, стоило мне встряхнуть его, чтоб не трепыхался без разрешения. Окинув взглядом оборванца-карманника, безвольно обвисшего в моей руке, словно взятый за химок нашкодивший кот, я вздохнул и, невольно втянув носом резкий запах, исходящий от «добычи», брезгливо отшвырнул несостоявшегося воришку в сторону. Тот мигом сориентировался и, даже не потрудившись подняться на