Читать книгу - "Хозяйка снов. Книга 2 - Авдонина"

Может потому, что внуки Фрола в город уехали и дом брошенный остался, а недавно вот объявились родственники. Дом отремонтировали и месяц назад свадьбу там сыграли, шумную да веселую. А через неделю жених и повесился в том же сарае, где его прадед Фрол. А там и другие смерти подоспели, вот люди и судачат, вспоминая старую историю.

— Что же теперь с этим делать?

— Тут без ведьмы не обойтись — проклятие снимать надо, а Настасью из стены доставать необходимо да захоронить по-христиански, чтобы батюшка сорок служб отстоял вместе со всей деревней, может, что и выйдет.

— А как же вы с Марфой сумели покойника упокоить, которого Полозовы невесты к перекрестку приставили?

— Так, то была пакость мелкая от них ради наживы, а тут другое — тут старое проклятье, тут сила большая нужна, чтоб с этим справиться.

— А почему тогда вы местных жителей к Полозовым невестам отправили?

— Так они по сути тоже ведьмы, только Полозу служат, да обличье змеи принимать могут.

— А они справятся с этим проклятьем?

— Это у них узнавать нужно, но бабы их дом стороной обходят, боятся еще большую беду на себя навлечь.

— А вы к ним не обращались?

— Просила за баб, но Маринка только зубы скалит, я ведь им не соперница, а вот у тебя может получиться — Варвара-то тебе кусочек своей силы подарила, с тобой они осторожничать будут, может и не откажут. Но тут главное не продешевить, они ведь задаром ничего делать не будут.

Так за разговорами мы засиделись допоздна, на небе показались первые звезды, Пантелеймон Гаврилович не один самовар запалил. В траве затрещали цикады, зашуршала ночная живность, ночь вступала в свои законные права. Агафья пошла укладываться спать, поскольку в деревне встают рано и до жары нужно успеть кучу дел переделать. А мне не спалось — не шла из головы эта история с Захарьевым домом.

— Пантелеймон Гаврилович, а ты что думаешь обо всем этом?

— А что тут думать — права Агафья, ведьму надо искать.

— А без нее никак?

— А кто ж проклятье-то снимет? Тут ведь аккуратно надо, ведьмы знают, как его от себя отвести, а тебе такое неведомо, даже не думай, — строго предупредил домовой.

Да, проклятия мне не по зубам, но проведать этот дом уж больно интересно. С этими мыслями я и уснула и всю ночь мне снилась Настасья, которая проклинала весь свет из своей тюрьмы. Проснулась я с криком первых петухов, за окном забрезжил рассвет. Я вспомнила свой сон про Настасью и сразу вскочила с кровати.

— Мирон, просыпайся, поехали в Большой Лог.

— Зачем это? — сонно спросил он меня.

— Ты еще условия мне ставить начни! Раз говорю, значит надо!

С Мирона весь сон слетел, и он тут же начал собираться. До соседней деревни было рукой подать, через пятнадцать минут мы уже подъезжали к заброшенной старой мельнице — я решила там оставить машину, чтобы не привлекать лишнее внимание. До Захарьева дома мы пошли пешком, деревня еще спала, но совсем немного и местных жителей поднимут их повседневные дела.

Дом был окружен высоким забором, но калитка была не заперта, и мы беспрепятственно попали на проклятую территорию. Я решила обойти дом кругом, прислушиваясь к каждому шороху. Где же тебя замуровали? Я прислонила ладонь к кирпичной кладке и пошла вдоль стен. Тишина была мертвая — Настасья не отзывалась.

— Мирон, у тебя есть какие-нибудь мысли? — с надеждой спросила я своего спутника.

— Нужно вещь раздобыть, что покойнице дорога была, может она и откликнется.

— Где ж ее взять?

— А может на мельнице чего найдем?

— Это мысль, пойдем.

Мы заспешили к старой мельнице, там тоже все было тихо. Только шум реки, на которой она стоит. Было видно, что мельница давно не в ходу — цивилизация загубила этот род деятельности. Хлеб теперь привозят в деревню из районного центра, колесо остановлено и жизнь замерла навсегда в этом уголке деревни.

Мы начали поиски сами не зная чего. От этого места веяло холодом и тревогой. Мы с Мироном облазили всю мельницу, заглянули в каждый уголок — ничего, что могло бы принадлежать дочери мельника мы не нашли. Мирон гремел какими-то вещами, усердно продолжая поиски, а я вышла на улицу осмотреться, присела на лавочку.

— Потеряла чего, Хозяюшка? — услышала я вкрадчивый голос.

Я стала всматриваться под колесо мельницы, откуда донесся голос. И тут я увидела старика с зеленоватым лицом, усыпанного бородавками, в волосах и бороде которого запутался ил со дна реки.

— Здравствуйте, вы здесь хозяин?

— Теперь да, хозяин. Прежний-то сгинул.

— А вы дочку его знали?

— Настасью-то? Как не знать, красивая девка была, жаль загубили.

— Вы что-то об этом знаете? — спросила я с легкой надеждой.

— Старая история, а тебе зачем?

— Любопытно просто, — слукавила я.

— А ищешь тут что?

— Мне бы вещь какую-нибудь, что Настасье принадлежала. Может, видели что-нибудь?

— Может и видел, — интригующе проскрипел он.

— Вы можете мне помочь?

— Какой мне прок от этого?

— Благодарность местных жителей, — наивно высказалась я.

Старик не удержался от смеха. Его смех смешивался с каким-то утробным бульканьем, а в стороне я услышала еще низкий женский смех, приглядевшись, увидела горбатую женскую особь небольшого роста с всклокоченными волосами. Она сидела на коряге чуть поодаль от старика, сливаясь с ландшафтом, и вычесывала свою косматую свалявшуюся гриву небольшим костяным гребнем. Под заливистый смех этой небольшой кампании на берегу появился Мирон, было видно, что он расстроен из-за того, что ничего не нашел.

— И твой лохматик тут, — подала голос женская фигура.

— Это не лохматик, а мой помощник, — возмутилась я.

Смех стал еще громче.

— Да кто он без тебя! Так, ноль без палочки, — не унимался старик.

— Я бы попросила не оскорблять его!

— Тьфу на тебя, — сказал старик и скрылся в водной глади.

— А ты чего сидишь и не идешь вслед за ним? — негодовала от подобного невежества, обращаясь к речной жительнице.

— Уйти всегда успею, а видеть таких дурочек редкая возможность бывает.

Моя собеседница переместилась на место старика ко мне поближе.

— А можно узнать, кто вы такие?

— А ты не поняла? — удивилась она.

— Я догадываюсь, но хотелось бы услышать от вас подтверждения, — более миролюбиво ответила я.

— Шишига я, а старик, что с тобой говорил — водяник, хозяин этого места и мой господин.

— А имя у вас есть? — поинтересовалась я.

— Так зови как хочешь, суть от этого не изменится, — усмехнулась Шишига, продолжая вычесывать свои космы.

— Красивый у вас гребень, — дружелюбно сказала я ей.

— Нравиться?

— Да.