Читать книгу - "Видок. Семена Злобы - Григорий Шаргородский"

— Ладно, разберусь. Как там волчонок?

— Тут-то как раз все в порядке, — вздохнул Дава. — Судья принял прошение Белецкого об опеке. Так что проблем не будет. Ты бы поспешил. Даже боюсь представить, во что нам выльется потеря Багрова.

— Уже еду, — сказал я и несколько раз нажал пальцем на рычаг телефона.

В трубке голос Давы сменил приятный голосок телефонистки, и я назвал ей номер больницы. Соединения с доктором пришлось ждать пару минут.

— Что случилось, Игнат Дормидонтович? — обеспокоенно спросил Ян Нигульсович.

— Со мной ничего, возникли проблемы с одним из актеров. Я хотел бы попросить вас посмотреть лично.

— Так везите его сюда.

— А может, вы подъедете на студию со мной? — осторожно спросил я, лелея надежду, что проблему удастся решить на месте, не привлекая лишнего внимания.

Доктор знал, что подобные выезды вознаграждаются очень щедро, но все равно замялся, и было видно, что не из-за занятости в больнице.

— Ну, не знаю, — вздохнул он. — Мне не очень хочется встречаться с тамошним режиссером.

Да ладно?! Неужели Серж приставал к нашему доктору?

Вслух я это предположение выдвигать конечно же не стал, и задал более сдержанный вопрос:

— А что так?

— Он был со мной груб и дерзок, а я не привык к подобному обращению, особенно без повода с моей стороны, — с легкой ноткой обиды высказался врач.

Оно и понятно, в Топинске Яна Нигульсовича Вяльпе не просто уважали, а почитали в высшей степени. Причем не только за то, что он главврач городской больницы, но и благодаря высочайшим личным качествам.

— Ян Нигульсович, даю слово, что оный режиссер не только принесет самые искренние извинения, но и впредь будет доброжелателен и почтителен. Уверен, произошло чудовищное недоразумение. Серж безобиден, как домашний хомяк, пусть и воспитания у него не больше, чем у сего животного, — с максимальной убежденностью в голосе заверил я доктора.

— Хорошо, заезжайте за мной, — явно без особого удовольствия согласился Ян Нигульсович.

— Буду… — начал говорить я и тут же осекся, вспомнив, что Корней Васильевич занялся ремонтом паромобиля. — За вами заедет машина с киностудии.

— Жду, — строгим голосом заявил врач и прервал связь.

Перед тем как звонить на студию, я позвал Осипа и послал его к одному примечательному мужику, живущему в пяти домах от нас. Затем связался с симпатичной девушкой в канцелярии Сержа и дал ей задание обеспечить доктора транспортом. Девушка оказалась не только симпатичной, но и умненькой, и заверила, что выполнит все быстро и точно. С чего я взял, что она симпатичная? Все просто — других там не водилось. Почти весь обслуживающий персонал — от официанток, гримеров и костюмеров до секретарш и делопроизводителей, набирался среди барышень, проехавших полстраны с мечтой стать синемазвездой. Актрисами, по понятным причинам, становились далеко не все, но большинство остальных все равно не отчаивались и цеплялись за малейшую возможность задержаться в индустрии.

Я быстро собрался, сбежал вниз и, со вздохом посмотрев на полуразобранный паромобиль, вышел на улицу. Когда дошел до нужных мне открытых ворот, то Петро с помощью Чижа уже заканчивал запрягать своего Сивку в телегу. Петро был ломовым извозчиком, доставлявшим грузы с дальних ферм на рынок. В общем, работа не самая спокойная, и порой лишь благодаря Сивке, а также особой конструкции телеги удавалось уйти от погони хищников.

Так что выбор срочного транспорта был очевиден. Но как же мне все это не нравилось!

— Садитесь, ваше благородие, — заявил мужик с всклокоченной, как и его характер, бородой, сдвинув почти на затылок свой картуз. — Прокачу с ветерком!

Замешанный на доброй толике безумия задор в глазах извозчика и его жеребца был идентичным и вызывал у меня далеко не смутное беспокойство, но выбора все равно не было. Мало ли как развиваются события на студии, а вызывать по телефону лихача из центра будет слишком долго.

Осип старался скалиться чуть меньше, чем Петро, но получалось плохо. А причиной этого веселья было то, что они все втроем, включая Сивку, хорошо знали мое отношение к гужевому транспорту.

— Поехали, хватит ржать, — проворчал я, запрыгивая на телегу.

В ответ Сивка тут же громогласно заржал и рванул через распахнутые ворота, с заносом выворачивая со двора на улицу.

Мне же оставалось лишь крепче вцепиться в борт телеги и стиснуть зубы. Счет к Сержу, ответственному за проблемы на студии, рос с каждым мгновением.

В итоге к нужному месту мы добрались минут за двадцать, и, возможно, даже быстрее, чем сделали бы это на нашем паромобиле. Чиж явно получал удовольствие от поездки не меньше, чем Петро, — где-то на уровне Сивки. Вот уж у кого дури да силушки немерено.

Съемочные павильоны синемастудии нашего концерна под названием «Верона» находились за южными окраинами города, но после того как многие из работающих там людей решили обзавестись своими домами, образовавшийся между базой и городом просвет быстро зарос разномастным жильем.

Как и на старом месте под Москвой, здесь в два ряда расположилось шесть ангаров. Точно такие же использовались для размещения дирижаблей средних размеров. Но у нас они вмещали в себя съемочные павильоны. Имелись и две декоративные улицы. Вместо домов там находились только декоративные фасады, укрепленные сзади лесами. Одна улица изображала сельскую архитектуру, а другая — городскую. И все же основные съемки производились на натуре в окрестностях Топинска, а уж там-то было где разгуляться.

В синемагородок мы въехали по боковой улице, там, где поменьше народа. Точнее, не въехали, а притормозили у первого же павильона. Дальше пошли пешком. Судя по собравшейся у одного из ангаров толпе, нам нужно именно туда.

Уже когда мы подошли ближе, из раскрытых ворот ангара донесся протяжный вой. Толпа отшатнулась, и по ней пробежал шепоток:

— Оборотень!

Я на это лишь хмыкнул и, покосившись на Осипа, увидел на его лице ехидную улыбку. Уж нам-то хорошо известна разница между воем трансформировавшегося оборотня и просто сбрендившего человека, возомнившего себя волколаком.

Вход в ангар преграждали плечистые охранники в серых костюмах и с одинаковыми котелками на головах. В руках парни сжимали короткие дубинки. Увидев меня и Осипа, охранники синхронно кивнули и чуть расступились.

После того как наш концерн расширился, обрастая кинотеатрами и фабрикой по производству пленки и проекторов, пришлось выпускать новые пакеты акций. Но оно и хорошо. По примеру моей старой подруги, великой княжны, а ныне — ее величества императрицы Бразилии, в дело вошли многие влиятельные люди империи, что серьезно обезопасило наш бизнес от происков моих личных недругов. В итоге у меня на руках осталось лишь одиннадцать процентов акций. Но все равно Серж, я и Дава сейчас являлись крупнейшими акционерами из тех, кто находился в Топинске, так что вся реальная власть концентрировалась в наших руках.