Читать книгу - "От глупости и смерти - Харлан Эллисон"

В глазах Элли светилось отчаяние.

–Мне больше некого просить, Руди. Пожалуйста.

–В чем тут на самом деле дело, а? Давай, выкладывай. Ты явно не договариваешь. Или врешь.

–Ничего я не вру!

Второй раз за сегодня она так на меня разозлилась. От ее крика только что стены не задрожали. Повар повернулся на шум и двинулся к нам; явошел в его мир, пригладил его вздыбленную шерсть, разогнал грозовые облака и заложил мысль, что сейчас самое время пойти на перекур. Других клиентов в закусочной не было, и он свалил.

–Успокойся, Бога ради,– сказал я.

Элисон нервно комкала бумажную салфетку.

Она явно врала. Что-то тут было не так, для этого и в голову к ней лезть не надо. Я ждал, настороженно поглядывая на нее. Наконец, она глубоко вздохнула, и я подумал: «Сейчас расколется».

–Ты что, мысли мои читаешь?– спросила она.

–Я тебя умоляю. Мы же не первый день знакомы.

–Извини,– она выглядела расстроенной, но больше ничего не сказала.

Я молча ждал –меня не переиграть.

Вскоре она тихо сказала:

–Мне кажется, я в него влюбилась. Он говорит, что невиновен, и я ему верю.

Такого я не ожидал и даже не нашелся, что ответить.

Невероятно. Просто невероятно, твою мать. Она была заместителем окружного прокурора. Была обвинителем на процессе этого Генри Лейка Спаннинга, убийцы. И он не просто убил кого-то по пьяни субботним вечером, о чем горько пожалел воскресным утром (хотя за это в Алабаме ему тоже полагался электрический стул). Нет, это был серийный убийца –самый жестокий и изощренный серийный убийца в истории Алабамы и всего прекрасного Юга, да что там –в истории всех Соединенных Штатов, а может и в истории человечества, в которой хватает крови невинных мужчин, женщин и детей.

Генри Лейк Спаннинг был чудовищем, чумой, смертоносной машиной, лишенной совести и прочих признаков, свойственных человеку. Он прошелся ураганом по полудюжине штатов и попался было в Хантсвилле –его застукали у мусорных баков позади супермаркета; он делал что-то настолько страшное и омерзительное с останками шестидесятипятилетней уборщицы, что даже таблоиды не приводили подробностей, ограничившись эпитетами типа «ужасно» и «неописуемо». Ему удалось сбежать и уйти от масштабной облавы. Больше того –каким-то образом он узнал, где живет лейтенант полиции, возглавлявший погоню, и пока тот выставлял заграждения на дорогах, пробрался к нему домой и буквально выпотрошил его жену и детей, даже кошку убил. После этого он совершил еще несколько убийств в Бирмингеме и Декейтере и в итоге настолько обезумел и потерял контроль над собой, что снова попался. На этот раз его не упустили, и убийца, наконец, предстал перед судом. И именно Элли была обвинителем на этом процессе. Боже, какой это был цирк. Хотя во второй (и последний раз) этого монстра поймали в округе Джефферсон, где он совершил свои последние, самые жестокие убийства, до этого он поработал в двадцати двух округах из шестидесяти семи, причем все его преступления отличались характерным почерком, который не оставлял сомнений в личности убийцы. Власти каждого из этих округов хотели судить его у себя. Кроме того, маньяк побывал на гастролях еще в пяти штатах, доведя число своих жертв до пятидесяти шести человек. Разумеется, каждый из этих штатов требовал экстрадиции.

Так вот, наша сообразительная прокурорша Элли вовремя подсуетилась, посмотрела на главного прокурора штата Алабама своими влажными глазами, похлопала ресницами и каким-то образом убедила его создать законодательный прецедент и позволить ей подготовить обвинительное заключение, позволяющее судить Спаннинга за все двадцать девять убийств, совершенных в штате Алабама, одновременно. Она обосновала это тем, что Генри Лейк Спаннинг настолько опасен для общества, что обвинение готово рискнуть (хотя какой там мог быть риск!) и попробовать выиграть сводный процесс. После этого ей оставалось только умаслить жаждавших переизбрания прокуроров в оставшихся за бортом округах и вуаля –грандиозное сводное обвинительное заключение, ошеломившее даже защитника Спаннинга, который с самого начала кричал о незаконности объединенного процесса.

Присяжные приняли единогласное решение в пользу обвинения по всем двадцати девяти эпизодам. После этого, на этапе обсуждения меры наказания, Элли сумела доказать, что оставшиеся двадцать семь убийств, совершенных в других штатах, идентичны тем, в которых Спаннинга признали виновным. После этого судье не оставалось ничего, кроме как приговорить его к электрическому стулу за убийство двадцати девяти (а, по сути, пятидесяти шести) человек. Элли прочили должность окружного прокурора на следующих выборах, а Спаннига ждала холманская «желтая мамочка», сконструированная компанией Фреда Лейхтера в Бостоне, штат Массачусетс, которая выдает 2400 вольт искрящейся смерти в 1/240 секунды, что в шесть раз быстрее, чем 1/40 секунды, которая требуется мозгу, чтобы почувствовать это.

Как по мне, это слишком гуманный конец для такого дерьма, как Генри Лейк Спаннинг. И все же, если нам повезет –день казни был уже совсем близко –это чудовище, жившее только ради того, чтобы убивать других, вскоре станет пеплом, который кто-то использует в качестве удобрения для сада, чтобы мерзкий упырь принес человечеству хоть какую-то пользу.

Вот с кем мне предлагала поболтать моя подруга Элисон Рош. Хотела, чтобы я поехал в тюрьму Холман в Атморе, где в коридоре смерти сидел этот прекрасный парень в ожидании дня, когда его чокнутые мозги прожарят как следует. «Просто поговори с ним»,– сказала она. «Просто поговорить» счеловеческим аналогом акулы (причем совести у акулы будет явно побольше). Просто поболтайте с ним о том о сем, мистер Телепат, а потом загляните в его голову; используйте ваши потрясающие способности, из-за которых у вас так по-дурацки сложилась жизнь. Не то, чтобы моя жизнь сложилась совсем по-дурацки –как-никак у меня приличная квартира, и зарабатываю я неплохо, да и живу, в общем, ничего, когда следую совету Нельсона Олгрена^[84] и не связываюсь с женщинами, у которых проблем больше, чем у меня. У меня даже своя машина периодически есть, хотя сейчас мою «тойоту» забрали за неуплату кредита чуваки посерьезнее Гарри Дина Стэнтона и Эмилио Эстевеса^[85]. Моя жизнь дурацкая в том смысле, что, по выражению Элли, я не использую свой «грандиозный потенциал», чтобы найти стабильную работу и завести стабильные отношения. Да, этого мне сделать не удалось, несмотря на мое престижное образование, стипендию Родса^[86] (думаю, сам старик Родс гордился бы бедным ниггером, который достиг таких высот) и любящих родителей (с этим мне особенно повезло, учитывая, что я приемный). Любящие родители покинули этот мир, зная, что их единственный ребенок никогда не сможет жить комфортной жизнью, жениться и завести детей, потому что боится, что они унаследуют это проклятие. Потрясающий дар, о котором столько написано и снято, и которым обладаю, похоже, только я (хотя, по логике, должен быть кто-то еще –где-нибудь, когда-нибудь)!