Читать книгу - "Сборник "Игрок" - Александра Лисина"

конечно, никакого не доставило. Зато наглядно убедилась, что его раны начали понемногу срастаться, а белое как снег лицо… отмыв с него кровь, я его, конечно, узнала… даже порозовело, перестав напоминать восковую маску.

Насчет ран Лин, со знанием дела оглядев пациента, заявил, что все в порядке. Дескать, через полдюжины дней даже следов не останется: «синьки»-то я на него извела чуть ли не с четверть наших сокровенных запасов. Но, в отличие от неглубоких порезов, с которыми я имела дело раньше, эти раны были серьезнее. Поэтому и выздоравливал «больной» не мгновенно, как я сперва понадеялась, а медленно и очень постепенно. Хотя, конечно, и в разы быстрее, чем без крови эара.

Однако потом встал вопрос о доставке. И, собственно, о том, надо ли вообще этим заниматься? Шейри считал, что мы сделали достаточно. Но, как ни ворчал Лин, я считала, что бросать беспомощного человека в лесу неприлично. Бросить серьезно раненого человека – вообще свинство. Но посадить его верхом было невозможно (я при всем желании такого кабана не удержу, да и покой ему нужен), а тащить следом, привязав веревкой за ногу, как предложил с мстительной ухмылкой демон, бесчеловечно. Проще самим добить, чтобы не мучился. Поэтому пришлось снова изобретать. Причем опять мне и опять в одиночку.

Но я придумала. Немного поднатужилась, посоветовалась с Тенями и все-таки придумала, как нам осуществить перевозку тяжелобольного. А потом и поделилась с демоном этой идеей. Которую он тоже обдумал со всех сторон и, смилостивившись, признал, что должна сработать.

По моей просьбе для нужд страждущего Хаса он даже хотел собственноручно отломить у ближайшей сосны ветку, чтобы сотворить из нее приличную лежанку, но я строго посмотрела, и шейри покорно отступил в сторону. Дав мне место прильнуть к голубой сосне и тихонько напеть ей несколько слов на певучем наречии эаров, которые умели находить язык с любым растением и с любой травинкой. Не больно-то я была в себе уверена, не слишком большой у меня имелся опыт в этом деле, не совсем мне понравилось, как эта трель прозвучала, прося у сосны об одолжении. Однако дерево, что удивительно, откликнулось. Сперва закачалось, зашелестело иголками. А потом наклонило самую пушистую ветку и буквально положило к моим ногам, легко отделив от основного ствола.

Лин на это только головой покачал, но без возражений ухватил толстую ветвь и потащил ее вместе с уложенным туда, как в колыбель, воином в сторону дороги. Кажется, тоже впечатлился моими способностями и всерьез задумался над тем, а куда же это в итоге меня приведет. Собственно, только по этой, вероятно, причине он больше не пытался язвить, склочничать и вредничать, как поначалу. И лишь молча тянул за собой импровизированную волокушу, стараясь поменьше трясти.

Больше возни раненый нам не доставил: лежал себе и лежал, неслышно посапывая и никак не реагируя на столь неординарный способ передвижения. Я, как правило, или шла рядом, поглядывая, чтобы он не свалился, или ехала верхом, но при этом постоянно оглядывалась, если чужак издавал тихий стон или пытался пошевелиться.

Зверек от него не отходил ни на шаг. Так, чирикнет что-то непонятное, стрелой кинется к кустам, пару секунд повозится там, а потом опять мчится обратно, торопясь вспрыгнуть Хасу на грудь, как будто от этого зависело его здоровье.

Я не возражала – пускай сидит. И мне мороки меньше, и человек под присмотром. Мне почему-то казалось, что хорек неплохо понимает происходящее, и если хозяину станет хуже, обязательно предупредит.

Так и поехали.

Надо сказать, дорога в ближайшую деревню отняла у нас целый день, хотя, казалось бы, ехали мы от нее всего ничего, и еще полдня сверху, потому что теперь Лин не мог быстро бежать – неудобная ноша мешала, и Хас не выдержал бы сильной тряски. Да, раны его с каждым часом становились все меньше, а дыхание выравнивалось буквально на глазах, но мне упорно казалось, что процесс еще можно ускорить.

«Не стоит, – возразил шейри, едва мы остановились на ночлег и встал вопрос, не дать ли снова незнакомцу новую порцию „синьки“. – Если сразу не помогла, значит, лучше уже не будет. Только зря переведем. Да и ему пользы никакой».

– Почему?

«Передоз, – ловко ввернул Лин услышанное от меня словечко. – Слишком много крови эара тоже нехорошо».

Я огорченно вздохнула.

– Я думала, что «синька» от всех болезней спасает. А тут, выходит, еще и доза имеет значение?

«Так всегда бывает. Но в этом смысле кровь эара гораздо безопаснее, чем травяные сборы или магическое исцеление – от нее, по крайней мере, не умирают. Когда ее становится много, она просто перестает работать, тогда как иная травка может и в гости к Айду отправить».

– Да, я знаю. У нас яды тоже в основном из растений получают.

«Вот-вот. Так что не спеши. Дай его ранам самостоятельно затянуться. Тогда и пользы больше будет, и «синька» целее».

Я хмыкнула, но намекать Лину на жадность, которую уже давно в нем приметила, не стала: все-таки выручил он меня. Ворчал, бурчал, однако волокушу исправно тянул, то и дело неприязненно поглядывая на затихшего хорька. Впрочем, зубы больше не скалил и смертоубийством зверю не угрожал. И только ночью, когда уставший и оголодавший малыш подполз ближе, сердито шикнул. Да так, что я мигом проснулась, пристыдила зарвавшегося демона и поспешила накормить преданного зверька, пока он лапы не протянул от голода.

Я ласково погладила благодарно засопевшего хорька, а почувствовав, что он снова беспокоится и порывается сбежать, сама отнесла его к спящему хозяину. После чего уложила на мерно вздымающуюся грудь, придирчиво проверила повязки, убедилась, что они больше не намокают, и, зевнув, отвернулась, честно собираясь идти досыпать. Но именно в этот момент вдруг почувствовала слабое прикосновение к руке и едва не подпрыгнула от неожиданности.

– Мама!

– Я тебя знаю, – едва слышно прошептал внезапно очнувшийся Хас, напугав меня до чертиков. – Я видел тебя… у Дагона… мы тогда зря… прости…

– Спать! – с перепугу рявкнула я, поспешно выдрав у него свою руку. Воин вздрогнул, как от удара, а затем послушно обмяк. После чего мне на миг почудилось, что я перестаралась с приказами и угробила его вместо того, чтобы исцелить.

Однако когда я с замиранием сердца наклонилась, страшась не услышать биения его сердца, то оказалось, что зря боялась: Хас всего лишь уснул. Быстро, без возражений, поразительно послушно, тем ровным, безмятежным сном, в котором не могло быть никаких кошмаров. Более того, все иные мои опасения тоже оказались напрасными, потому что на расслабленном лице мужчины заиграла