Читать книгу - "Фантастика 2025-25 - Юлия Владиславовна Евдокимова"

любопытный экспонат. Вы позволите присесть с вами ненадолго?

Я кивнул.

— Прошу.

— Спасибо, — Лыков опустился на место, которое прежде занимала Мурина. — Что вы увидели в этом? — спросил он, указав на детей с шариками.

Я вкратце пересказал наш с журналисткой разговор.

— Тонко подмечено, — улыбнулся директор музея, выслушав обе интерпретации. — Эффект достигается противопоставлениями «воздух — камень» и тем, что тяжёлые шары держатся на тоненьких ниточках. Есть ощущение тревожности во всём этом, не правда ли?

— Разумеется. Признаться, не думал, что современное искусство сможет меня заинтересовать. Но вот эта скульптура мне нравится. Сколько она стоит?

— Экспонаты музея не продаются, — вежливо улыбнулся Лыков. — Но я рад, что они вам нравятся. Вот вы сказали, что здесь представлена эволюция. С прогрессом накапливаются проблемы, как видно по шарикам. Но само по себе современное искусство является революцией. Тем, что случается, когда проблемы становятся настолько неразрешимы, что прогресс заходит в тупик, и приходится уничтожать старое, чтобы на его месте создать нечто новое. Как правило, это приводит к откату назад. Собственно, отсюда и образовано слово «революция» — ре-эволюция. Движение назад, процесс, обратный эволюции.

— Что хорошего в том, чтобы отбросить прогресс назад? — спросил я.

— Ну, когда он заходит в тупик, иного выбора просто нет. Конечно, в отличие от эволюции, которая осуществляется естественным путём, революция всегда связана с насилием. И это не может не огорчать. Впрочем, знаете, кто был первым революционером?

— Не имею представления, — отозвался я.

— Ветхозаветный бог из старой Библии.

— Вы имеете в виду Всемирный потоп?

Директор кивнул.

— Что это, как не перезапуск?

— Да, наверное, вы правы. Вот только революцией назвать это нельзя.

— Отчего же?

— Революция всегда осуществляется низами общества. А то, что спускается сверху, властью, называется реформами.

Лыков уставился на меня, словно обдумывая услышанное, а затем вдруг рассмеялся. Правда, очень тихо. Видимо, по привычке не нарушать торжественную атмосферу музея.

— Вы очень интересный собеседник, Ваше Сиятельство, — сказал он. — Могу я набраться наглости пригласить вас на ужин? Быть может, вам будет интересно обсудить инвестиции в искусство? Или меценатство?

— Вполне вероятно, — ответил я.

— Тогда прошу, — сказал Лыков, поднимаясь. — У меня здесь что-то вроде апартаментов. Иногда приходится задерживаться допоздна.

Я тоже встал.

— Если вас это не стеснит. Вы ведь не рассчитывали на компанию.

Мы обменялись лёгкими улыбками.

— Ничего, — сказал директор. — Мой повар выдержит этот вызов.

Глава 12

В одном из помещений, похожих на служебное, был накрыт небольшой столик. Похоже, специально для нашей встречи.

Я заметил индейку, овощное рагу, блинчики с творогом. Отдельно стоял кофейник, из носика которого исходил лёгкий пар.

— Прошу, — сказал Лыков. — Чем Бог послал.

— Благодарю. Не ожидал, конечно, отужинать в музее.

— В этом есть своя атмосфера, не правда ли.

Устроившись за столом, мы принялись за еду. Я не спешил, да и мой собеседник лошадей не гнал.

— Как вам? — спросил я.

— Индейка просто тает во рту.

Он кивнул.

— Да, неплохо. Ваше Сиятельство, здесь нас никто не услышит. Можем говорить свободно. Полагаю, вы уже догадались, что наша встреча не случайна.

— Похоже на то.

— Вы хотели узнать, кто управляет агентурой в Камнегорске. Признаться, я долго думал, стоит ли раскрываться. И решил, что да. Вы важная фигура. Так почему бы не рискнуть?

— Не беспокойтесь, Сергей Витальевич, — сказал я. — У меня нет намерения сдавать вас Тайной Канцелярии. Мы договорились с товарищем Юматовым, и сотрудничество с вами в моих интересах.

— Что ж, я рад, что мы расставили точки над «и». Значит, можем работать. Полагаю, вам стоит выступить меценатом по отношению к музею. Это даст повод для наших регулярных встреч. У заведения немало попечителей, и это не вызовет никаких подозрений. К тому же, в музее проходят регулярные выставки, на которых продаются произведения искусства. Советую время от времени приобретать что-нибудь. Это, помимо прикрытия, хорошее вложение денег.

— Боюсь, современное искусство мне не близко.

— Ничего страшного. Я вам подскажу, что купить.

— О, ну тогда почему бы и нет?

Не собирался становиться коллекционером, но если вся эта фигня, что здесь выставляют, будет дорожать, то можно и обзавестись несколькими экспонатами.

— Давайте обсудим наши дела, — после короткой паузы предложил Лыков. — Если не возражаете.

— Нисколько.

— Наша агентурная сеть сейчас в сложном положении. Благодаря вашим усилиям, в том числе. Её придётся восстанавливать.

— Боюсь, в этом я вам не помощник. У меня нет доступа к операциям по зачистке.

— И не нужно. Я слышал, вам нужны рабочие. Много рабочих.

Я кивнул.

— Это верно.

— У нас до сих пор сохранились отношения с профсоюзами. Всех вашим коллегам вычислить не удалось. По сути, только по верхам прошлись. Спасибо системе мелких ячеек. Мы можем предоставить вам людей. Сколько потребуется.

— Это было бы отлично.

— Значит, договорились. Но взамен вы позволите вести среди них агитационную деятельность. Вы же понимаете, что для революции нужно не только недовольство масс, но и обещание светлого будущего. Надежда. Иначе этот паровоз не сдвинется.

— Разумеется. Но как вы собираетесь подтолкнуть к революции аристократов? Ведь вся военная сила в их руках, а им ваш коммунизм даром не сдался.

Я отлично помнил, чьи фамилии видел в архиве комиссариата иностранных дел Старгорода, но мне было интересно, какова мотивация этих аристократов.

— А мы им коммунизм и не предлагаем, — отозвался Лыков. — Это было бы глупо и бессмысленно. Нужно только люди, готовые вступить в борьбу за власть. А уж кто победит… — он пожал плечами.

— И вы рассчитывали, что, убив императора, начнётся смута?

— Не совсем. Скорее, предпосылки для смуты. Один хороший толчок облегчает падение, знаете ли. Наследник Его Величества, едва вступивший на трон, не сможет быстро взять власть в свои руки. Я имею в виду — надёжно.

— Это, конечно, разумные рассуждения, но я не вижу конкретного плана. А без него у вас ничего не получится.

— План есть, — серьёзно сказал Лыков. — И теперь в нём вам отводится немалая роль. Позвольте я объясню, какая именно.

* * *

Поскольку всё свидетельствовало о том, что царю я больше не угоден, следовало не