Читать книгу - ""Фантастика 2025-28". Компиляция. Книги 1-19 - Дмитрий Шатров"

Проверив работу кузнецов и оружейников, я отправил Дарину к шорникам, а сам снова начал доставать Махона.

– Отполировать бы его, – вертел я в руках первый выкованный ствол.

– Чего?

– Гладким его надо сделать внутри и ровным.

– Так же, как эту… как же… а! Как пушку, сделаем.

– А вот тут, – показал я пальцем на казенную часть, – надо нагреть и отковать полку, от которой высверлить отверстие в ствол, здесь тоже отверстие, чтобы проклепать пластину.

– Зачем же?

– Махон…

– Хорошо, – кивнул кузнец, – покажи только, как. Вот же хитрая бестия, хочет, чтобы я рядом был, все комментировал да объяснял, для чего это все. В своем праве кузнец, спору нет, да и мне самому жутко интересно это все стало, спасибо науке Вараса, кое-что могу и без подсказок местных кузнецов. Что я задумал? Мушкет! Точнее, некое его подобие, с фитильным запалом. Благодаря записям, что я сделал после того, как проводил старика икерба в его последний путь в горах, я уже сделал вывод, что в этом мире эволюция огнестрельного оружия пропустит несколько ступеней, как то кремниевый или колесцовый замок. Да, у меня в голове есть крупицы знания из моего мира, а в мире этом есть некие камни, из толченой смеси которых, смолы и расплющенной почти до состояния фольги полоски меди можно изготовить примитивный капсюль, но это потом, пока обойдемся фитилями. Единственное, я сделал смесь воспламенителя для стреляных латунных гильз своего дробовика, которых у меня было всего десяток. Испытал – великолепно, разве что есть почти незаметное замедление да длины самой гильзы только-только хватает, чтобы поместить в нее заряд, пыж из вырубленного сукна и отлитую круглую пулю. Зато теперь, если будет на то время, я могу выскабливать капсюля, заполнять их воспламенителем и снова вставлять в гильзу. На сколько хватит самого капсюля, неизвестно, думаю, на две-три перезарядки, а потом, если выживу, во всем этом мероприятии под названием «исход» можно будет озадачиться и прессовкой капсюлей-новоделов.

К вечеру вместе с Махоном испытали и мушкет… ствол был прикручен кованой проволокой к деревянному бруску с желобом – примитивное коромысло с фитилем… «Ба-бах» стоял жуткий на весь Шахар до самых сумерек, пока Дарина и Пайгамбар не пришли за мной в кузнечный чатрак. Я не ставил перед собой и шахарскими оружейниками задачи быстро освоить производство мушкетов, мне было важно научить их этому к моменту исхода и сделать хотя бы несколько действующих образцов. Сейчас важны были пушки! А еще предстояла муштра – да, самая обыкновенная муштра орудийных расчетов. Предстояло загонять расчет каждой пушки так, чтобы они на автоматизме, услышав команды, начинали действовать. Это несомненно проще и в моем случае целесообразнее учить сразу расчет орудия, нежели каждого персонально учить обращаться с фитильным мушкетом, да и не успеем мы их сделать в нужном количестве, время и кальдера Шахара поджимают, сегодня утром опять ощутимо трясло. Завтра, как вернусь из леса после обкатки котов, сразу и займусь подготовкой первого расчета, одна трехдюймовка уже полностью готова, изготовлены банники, лафетные ящики, и я даже отмерил и навязал несколько мешочков с пороховым зарядом, но это все завтра, а сейчас ужинать и спать, утро вечера мудренее.

Хартские земли

Дружинник хартского войска, как с некоторых пор стали называться все примкнувшие к воеводе Тарину оружные люди, уже промок до нитки и продрог, стоя в ночном дозоре у излучины реки рядом с острогом Срединным, получившим имя по названию реки. Уже сутки льет вроде бы весенний, но ледяной дождь, дует ветер, и небольшой навес совсем не спасает. В паре десятков шагов, под другим навесом, стоит железная корзина, и горящие в ней просмоленные поленья дают тусклый свет, за которым, если присмотреться, виден частокол острога.

Дозорный сделал круг, обойдя все потаенные места, и проверил, как натянута сигнальная веревка, а то были уже случаи – лазутчики иноземцев пробирались и резали плохо спрятанные сигнальные веревки, и все – до рассвета весь острог вырежут. Но тут вроде все спокойно: север хартских земель, по которым иноземное войско отчего-то не спешит развивать наступление. Хотя случается всякое, и лихоимцы, коих развелось с началом войны, и лазутчики иноземные попадаются.

– Эй! Кто там? – дозорный приложил к плечу приклад арбалета. – А ну, выходь на свет!

Картина, которая предстала перед глазами дозорного, заставила его колени трястись мелкой дрожью: семеро наездников – на болотных котах! – выехали прямо на него на расстоянии всего пары шагов!

– С миром мы, – вытянул руку перед собой наездник в кожаных доспехах и с короткой пикой в другой руке, – к воеводе Тарину мы путь держим.

– А почто вам Тарин? – дозорный хоть и испугался почти до обморока, но все же не выпустил арбалет из рук и спрятался за плотный кустарник, что рос по берегу реки.

– Послание у нас к нему, – ответил наездник, а болотный кот тряхнул головой, заставляя капли разлететься в стороны.

– Давай послание свое… я передам.

– Моими устами говорить с Тарином будет Бэли, спаситель земель Шахарских и заступник за земли княжеские!

– Кто? – дозорный прищурился и поправил съехавшую и намокшую шапку.

– Воевода знает его имя – Никитин!

– Так и я его имя знаю, – опустил арбалет дозорный. – Тарин всех предупредил, говорил, что друг он землям хартским и народу земель этих. Только воевода-то в Кузнечном, еще десять дней конному ехать.

– Я оставлю с тобой двух своих воинов и поеду дальше.

– Зачем? – насторожился дозорный, он не сводил глаз с наводящих ужас хозяев болот.

– Помогут острогу вашему в дозорах ночных.

– Хм… сам не решаю я, позову сотника острожного, – дозорный нащупал меж ветвей куста веревку и потянул за нее.

Со стороны острога два раза ударил колокол, немного спустя заскрипел деревянный подъемный мост и опустился через ров, утыканный кольями. Трое всадников с факелами в руках не доехали до поста дозорного с десяток шагов, как их лошади начали фыркать, волноваться и упирались – не хотели двигаться дальше, чувствуя опасных хищников.

– Спешивайтесь! – крикнул дозорный. – Не пойдут дальше лошади…

– Что там у тебя? – мужчина, рослый, широкоплечий, в кольчужном доспехе, вышел к посту, но, отшатнувшись, бросил факел в грязь и выхватил из ножен меч.

– С миром мы! – повторил Кессар и, тоже спешившись, подошел к острожному сотнику. – С посланием мы от Никитина к воеводе Тарину.

– А эти… – сотник кивнул на животных, которые, намокнув от дождя, в тусклом алом свете от костра выглядели как