Читать книгу - "Дисфункция реальности. Увертюра - Питер Гамильтон"

Она не любила размышлять о том, каким же будет окончательное решение. По крайней мере, она надеялась, что ей скорее представят список, нежели предъявят ультиматум.

Ее ресниц коснулась бабочка — генинженированный красный адмирал, видимо, грелся в лучах Герцога, сидя на одном из стеблей травы. «Она более свободное создание, чем я». — горько подумала Луиза.

— Ты собираешься выйти замуж по любви? — спросила Женевьева, глаза которой все еще были влажными.

— Это мне не по силам. Как жаль, что у меня не хватает храбрости.

Положив руки на верхнюю перекладину забора, Луиза смотрела на журчащий неподалеку ручеек. Его берега заросли незабудками, голубые цветы которых привлекали внимание несметных полчищ бабочек. Кто-то из давних хозяев Криклейда в свое время выпустил на волю сотни видов бабочек. С тех пор каждый год их количество неизменно росло. Теперь их трепещущие ярко раскрашенные крылышки можно было увидеть повсюду.

— Да, я вовсе не храбрая, я всего лишь трусливая мечтательница. И знаешь, о чем я мечтаю?

— Нет. — Женевьева отрицательно мотнула головой. Она посмотрела на сестру с интересом.

— Я мечтаю о том, что отец позволит мне отправиться в путешествие прежде, чем я начну выполнять свой семейный долг.

— В Норвич?

— Нет, не в столицу, она такая же, как Бостон, только крупнее. К тому же туда я в любом случае поеду, чтобы закончить школу. Я хочу отправиться к другим мирам и посмотреть, как там живут люди.

— Черт возьми! Путешествие на звездолете, это же настоящее чудо. А можно и я с тобой? Ну пожалуйста!

— Если я уеду, то думаю, отцу придется тебя отпустить, но только когда тебе исполнится четырнадцать лет и ты станешь нести ответственность за свои поступки.

— Он никогда не отпустит меня. Мне даже не разрешают ходить на танцы.

— Но ты все равно убегаешь от няни, чтобы поглазеть на танцы.

— Да!

— Вот видишь.

— Он не позволит мне уехать.

Раздражительный тон сестры вызвал у Луизы улыбку.

— Это всего лишь мечты.

— Ты всегда воплощала свои мечты в действительность. Ты так умна, Луиза.

— Я не намерена изменять этот мир, — сказала старшая сестра, обращаясь не только к Женевьеве, но и к самой себе. — Просто я хочу, чтобы мне разрешили уехать, хотя бы один раз. Все здесь настолько связано с выполнением долга, настолько предопределено, что порой мне кажется, что я уже прожила всю свою жизнь.

— Вильям мог бы забрать тебя отсюда. Он мог бы попросить разрешения устроить межзвездный круиз в качестве свадебного путешествия. Отец не отказал бы ему в этом.

— Ах ты нахальная маленькая людоедка! — Она уже прицелилась, чтобы дать сестре легкий подзатыльник, но Женевьева вовремя отбежала.

— Свадебное путешествие, свадебное путешествие, — пропела Женевьева так громко, что даже бродившие поблизости лошади встрепенулись. — Луиза едет в свадебное путешествие! — Приподняв края своих юбок, она побежала. Длинные стройные ноги взлетали над усыпанной цветами травой.

Луиза пустилась за ней в погоню. Обе сестры хохотали и визжали от восторга, разгоняя на своем пути мириады бабочек.

* * *

«Леди Макбет» наконец вышла из своего затяжного прыжка в другую звездную систему. Джошуа позволил себе вздох облегчения, когда оказалось, что они все еще целы. Полет из Лалонда стал сущим адом.

С самого начала Джошуа обнаружил, что Квинн Декстер не вызывает у него ни симпатий, ни доверия. Интуиция подсказывала ему, что в этом человеке есть нечто совершенно чуждое. Что именно, он не мог определить, но когда Декстер входил в каюту, казалось, что он высасывает из нее все живое. Его поведение также было каким-то противоестественным. У него напрочь отсутствовали интуиция и природное чувство ритма. Когда он что-нибудь делал или говорил, создавалось впечатление, что он постоянно запаздывает на две секунды.

Если бы Джошуа увидел его живьем в лалондском космопорте, то он, вероятно, не взял бы такого пассажира к себе на борт. И деньги в данном случае не сыграли бы никакой роли. Но теперь было слишком поздно. К счастью, Декстер проводил большую часть времени в одиночестве, в своей каюте, которая находилась внизу, в капсуле С. Он покидал ее только для того, чтобы поесть и посетить ванную.

А вот одна из тех его причуд, которые носили более рациональный характер. Оказавшись на борту, он, бросив подозрительный взгляд на сплошные переборки, заявил: «Я забыл, насколько механизирован звездолет».

«Забыл? — Джошуа никак не мог раскусить этого типа. — Разве можно забыть, как выглядит изнутри звездолет?»

Но наиболее странным выглядело то, насколько противоестественно Декстер вел себя во время маневра свободного падения. Джошуа мог объяснить это только тем, что этот человек никогда прежде не был в космосе. Это было просто смешно, если учесть, что он назвался коммивояжером. Помимо всего прочего у него не было нейронных процессоров, и с его лица не сходило выражение испуга. Несколько раз Джошуа видел, как он испуганно вздрагивает от какого-нибудь металлического скрежета, внезапно раздавшегося со стороны капсул, или от скрипа несущих структур корпуса при резком ускорении.

Учитывая множество маневров, которые «Леди Мак» выполняла во время рейса, эту сторону поведения Декстера еще можно было как-то объяснить, тем более, что и сам Джошуа испытал немало неприятных моментов во время этого полета. Любопытным фактом оказалось то, что на борту не было ни одной системы, которая в течение этого рейса не испытала бы сбоев и неполадок, причем проблемы начались, как только они покинули орбиту Лалонда. Обычный четырехдневный рейс затянулся почти на неделю, так как экипажу пришлось заниматься ремонтом магистралей сетевого напряжения, восстановлением данных, утерянных в результате сбоев, ремонтом вышедших из строя соленоидов и еще дюжиной мелких, но не менее досадных поломок. Джошуа с ужасом представлял себе, что произойдет, когда он передаст инспекторам Управления Астронавтики Конфедерации журнал технического обслуживания звездолета. Вероятно, они потребуют капитального ремонта «Леди Мак». Радовало то, что хоть узлы перехода пока еще исправно функционировали, но он уже начал сомневался и в их надежности.

Джошуа дал указание полетному компьютеру раскрыть панели термосброса и выдвинуть кронштейны сенсоров. В его голове зазвенел тревожный сигнал, предупреждающий о неисправности систем. Одна из панелей термосброса открылась лишь наполовину, а три кронштейна намертво застряли в своих нишах.

— О боже! — застонал он.

Из амортизационных кресел, установленных на мостике по обеим сторонам от кресла Джошуа, раздался ропот остальных членов экипажа.

— Я думал, что ты закрепил эту дерьмовую панель, — заорал Джошуа, обращаясь к Варлоу.

— Я так и сделал, — последовал ответ. — Если ты считаешь, что можешь сделать лучше, надевай костюм и иди сам.