Читать книгу - ""Фантастика 2025-147". Компиляция. Книги 1-25 - Юлия Шахрай"

Да, с некоторых пор, я разговариваю вслух сам с собою. Хоть какие-то звуки в полной тишине. Радио так и не заработало. Попытался запускать музыку из фонотеки, но почему-то в ней попадается сплошная попса, от которой просто вянут уши. Лингафонный курс, я прошел дважды, просто от нечего делать. И теперь, порой общаюсь сам с собою то по-английски, а то и по-немецки. Получается довольно неплохо, вот только оценить эти знания некому. Хотя как-то нашел записи «Rammstein», и знаете ли понял большую часть того, что они поют. С английским несколько хуже, Фредди Меркьюри еще куда ни шло, а остальные, из представленных здесь, толи глотают окончания слов, толи поют слишком быстро, а негры с их рэпом так и вообще какой-то ужас. Сплошной жаргон, из всего произнесенного может с десяток слов и понятно. Да и сами песни, по принципу – Что вижу то пою, довольно быстро надоедают.

Включенные наружные камеры никакого удовлетворения не принесли. Вроде бы и день, но какой-то полумрак, при абсолютно сером, до черноты небе, и постоянно валящий снег, почему-то тоже неестественно-серого цвета. Может он таким выглядит из-за некачественных камер, не знаю, но никаких изменений кроме этого я так и не обнаружил. Причем те камеры, что находились внизу, уже давно засыпаны сугробами, и по сути у меня в наличие имеются только две. Одна из которых находится на самом верху, на той площадке, куда когда-то выходил я сам, и где пытался пройти Мишаня. Кстати, хотя снег и валит довольно сильно, но там наверху его все же сдувает. Поэтому той камерой, особенно учитывая то, что я могу ее в какой-то степени поворачивать, я вижу довольно много. Например, оставленный на площадке переносной бензиновый генератор, и пару перфораторов, лежащих возле него. Они так и лежат на том же месте где их и бросили. Ну и кроме этого могу разглядеть большую часть балкончика. И то только благодаря тому, что из-за снега, там гораздо светлее, да и сам снег, там гораздо чище, как мне показалось.

Имеется еще одна камера, правда я так и не понял, где именно она находится, но то что это за пределами подземелья, сомнений не вызывает. Причем, довольно далеко за пределами. Похоже на то, что она прикручена к какому-то покосившемуся столбу, и показывает всегда одну и ту же картинку, правда ее можно тоже чуть поворачивать поэтому угол зрения все же меняется. А видно через нее какую-то будку с остроконечной крышей и несколько деревьев растущих неподалеку. Правда будка, точнее ее островерхая крыша уже скрылась под снегом, но какая-то часть деревьев еще видна. И у меня закрадываются подозрения, что камера направлена на старую заставу. Хотя может я и ошибаюсь и это еще один вход в убежище. А если так, то почему Мишаня не воспользовался им? Наверное, все же застава.

В один из дней вновь включил радио, впрочем, безо всякой надежды на то, чтобы выловить хоть один более или менее ясный звук. Но к моему удивлению, стоило прокрутить УКВ-диапазон, как на грани слышимости поймал чью-то голосовую передачу. Подстроив как мог волну услышал голос, вещавший в эфир, который похоже отчаялся докричаться хоть до кого-то, и повторял свои слова чисто на автомате, без каких-либо эмоций. Произнеся заученные от долгих повторений слова, он на мгновение замолкал, а после начинал заново:

- Я, Ульяна Константин Восемь. Анна Федор Федор. Я, Ульяна Константин Восемь. Анна Федор Федор. Кто слышит меня ответьте. Требуется срочная помощь. Уровень радиации достиг ста двадцати микрорентген в час и продолжает расти. Кто слышит меня ответьте. Я, Ульяна Константин Восемь. Анна Федор Федор. Прием.

Текст повторялся снова и снова практически без остановки, и без ответа, что настораживало больше всего. Слова упомянувшие радиацию, наводили на мысль, что самое страшное все же произошло, и получается, что с внешней стороны сейчас не просто бушует метель, но и рассыпает по всюду радиоактивную пыль. Может именно поэтому снег и казался мне серым. Учитывая темное небо, без какого-либо просвета солнца, все это только подтверждало мою догадку.

Я тут же вновь бросился к приемнику, и заново прошелся по всем доступным волнам, но увы, кроме шороха, ничего более не услышал. Да и работающий в УКВ диапазоне передатчик, тоже замолчал. Еще раз пройдясь по длинным и средним волнам, вдруг в какой-то момент услышал кроткий писк морзянки. Кто-то работал на ключе. Правда кода я не знал, из всей морзянки помнил только две буквы, и то запомнившиеся мне потому, что из них составлен сигнал «SOS» то есть три точки, три тире, три точки. Хотя вряд ли я смог бы вычленить их из общего сообщения и потому просто прослушал писк, и на этом все завершилось. Хотя через пару минут, примерно на той-же волне, услышал писк в несколько другой тональности. Похоже, кто-то еще жив и таким образом общается в радиоэфире.

Одним словом, новости, донесшиеся до меня, оказались не самыми приятными. Я-то, как раз находился можно сказать в полной безопасности, если конечно не учитывать мое одиночество. Когда-то слышал поговорку: «Одиночество хорошая штука, если есть с кем этим поделиться». Это точно! У меня есть все. Еда, одежда, развлечения. Я могу не опасаться радиации и спокойно прохлаждаться или заниматься чем-то еще. Вот только одно то, что мне не с кем поделиться всем этим, сводит на нет все остальные плюсы. Когда имелся интернет, все это как-то сглаживалось, но сейчас напряженность возрастала в геометрической прогрессии. Я, конечно, стараюсь найти себе какое-то занятие, чтобы убить время, и не обращать внимание на то, что мне не с кем поговорить. Но это мало спасает, и я чувствую, что с каждым новым днем я все больше погружаюсь во тьму.

В какой-то момент, мне стало абсолютно все-равно, что произойдет со мной, если вдруг здесь появится, хоть тот же Мишаня, или кто-то из его подручных. И я, поднявшись со своего кресла, вышел на городскую улицу, дошел до дальней пещеры, и вошел в здание с привезенной хозяином убежища, аппаратурой. Здесь я сразу же включил главный рубильник, подавая напряжение, на все установки, а после взвел все имеющиеся здесь автоматические выключатели.

И хотя рамка телепорта весело замигала разноцветными лампочками, ничего не произошло. С другой стороны, вряд ли кто-то из окружения господина Кегельмана, мониторит эту установку круглые сутки. Наверняка, у них там сейчас появились другие, более важные заботы, нежели следить за