Читать книгу - ""Фантастика 2025-27". Компиляция. Книги 1-25 - Андрей Соболев"

будущее, и вся его жизнь посвящена служению ему, ибо забота о своём роде, племени и семье есть забота о самом себе и будущем всех остальных. Это составляет основу его жизни, её течение; но стоит изгнать его из общего потока, оторвать от единственной цели, ради которой он жил, и человек зачахнет в страшных муках, что станет страшнее любой физической боли.

Я чувствовал это, когда покидал башню Стражей, ощущал разрастающуюся внутри себя пропасть, чёрную дыру, разверзнувшуюся в самом сердце. Если остановиться хотя бы на миг и задуматься о своём положении, о том, что я наделал, или о своём будущем, как это сделал Икаров, то следующим в петле могу оказаться я сам. Икаров… о боже, во всей этой кутерьме я уже успел забыть о своём старом друге, выбравшем для себя ужасный путь избавиться от боли утраты, от ощущения собственной бесполезности. Сколько времени прошло? Ведь это было сегодня? Кажется, прошла уже целая вечность, подумать только, а ведь этим вечером я стоял в его квартире и смотрел на этот памятник слабому духу. Столько всего случилось за эти несколько часов: встреча с Кукольником, допрос, череда его сумасшедших слов и странных событий, побег… Так давно всё это было, как же я устал. Спустя какое-то время, когда адреналин в крови начал постепенно спадать, я почувствовал себя по-настоящему несчастным. Меня терзал голод, я уже и забыл, когда ел в последний раз, а ещё ужасно тянуло спать. Даже не знаю, чего мне хотелось больше: упасть лицом в подушку и забыться на недельку-другую от всего этого кошмара или набить молящий о милости желудок всякой гадостью из старых запасов в холодильнике. Но самое страшное было то, что вместе с отнятыми привилегиями Стража я потерял возможность пользоваться всеми дверями и услугами нашей… их башни. Лифты и даже двери теперь отказывались подчиняться моим командам. Вергилий, увлечённый перепалкой с зарвавшимся Стражем, вероятно, забыл, что я не мог покинуть башню без посторонней помощи. И когда я вернулся к лестнице, взглянул вниз на тридцать пять этажей в зияющую темноту, то подумал, что сигануть в окно следом за Отступником – не такая уж и плохая идея, одновременно покончить со всем этим сумасбродством раз и навсегда. Как же я от всего устал.

К счастью, вернувшись обратным путём через разрушенный тоннель, оставленный Кукольником, я наткнулся на группу Техников, внимательно изучающих последствия взрыва в камере допроса и первую, пробитую в стене дыру. Они помогли мне вызвать лифт и спуститься на первый этаж. К моему великому удовольствию, ни Марины, ни Киры там уже не оказалось. Почему-то меньше всего мне сейчас хотелось встречаться именно с ними. Марине, скорее всего, повелели найти себе укрытие, или вовсе выставили её за дверь после начала всех этих крысиных бегов, а Кира, наверняка пренебрегая приказом, пошла исследовать место, куда спрыгнул Сол, и оставила Зета одного дежурить у двери. Да, это вполне на неё похоже. Сам Зет не выказал ко мне никакого интереса. Он, по обычаю, молчал, смотрел куда-то в темноту и, насупившись, тяжело дышал в свою бороду, и, только когда я подошёл к выходу, он сделал шаг в сторону, выпуская меня наружу.

Оставшись без прав, друзей, прежней жизни и даже транспорта, на чём можно было доехать до дома, я вызвал себе такси. Пока ждал, хорошенько промокнул под сильным дождём, от которого не спасала даже хвалёная водонепроницаемая куртка, а капли всё время норовили залезть в любое оставленное для них место. Когда я, наконец, залез в подъехавший легковой автомобиль и назвал адрес своего дома, моментально отключился на заднем сидении.

Но главный сюрприз этой ночи ещё поджидал меня впереди, а череда несчастий продолжала терзать моё и так измученное тело. Когда я вытолкал свою отяжелевшую от усталости и невзгод тушу из машины, а затем с трудом поднял себя на четвёртый и этаж и с предвкушением скорой мягкой перины моего дивана провёл двумя пальцами по пластине рядом с дверью, то удар судьбы последовал незамедлительно. И, конечно же, мало мне быть всеми покинутым, с вырванным из груди сердцем Стража, так ещё только сейчас я вспомнил, что эту квартиру самолично выбрал, когда начал свою службу обществу. Она носила статус служебной и подчинялась только чипу Палачей. В копилку общих несчастий сегодня ночью я стал бездомным. Невероятное отчаяние сковало мои мысли с новой силой. Я всегда был готов вынести любые передряги, но сейчас переступил некий внутренний предел, за которым кончается человек по имени Стил и начинается кто-то другой, кто не хочет так жить, не может больше терпеть этот мир и людей вокруг, кто готов стать пылью и развеяться над землёй. В бессильной злобе я ударил кулаком по двери, потом прислонился к ней спиной и уселся на пол. Впервые в жизни именно в этот момент мне захотелось как следует заплакать, стать кем-то иным, простым человеком, встать и уйти в завесу из дождя. Но я не такой, я не могу остановиться перед порогом чего-то важного и значимого в своей жизни, осталось сделать всего один шаг, протянуть руку и открыть последнюю дверь. Теперь только один человек сможет мне помочь, и он живёт не так далеко отсюда, нужно лишь сделать последнее усилие.

Макс жил на улице Свободы, находившейся в тридцати минутах ходьбы неспешным шагом. Я устал, меня неимоверно тянуло ко сну, но я всё равно вышел из своего дома и пошёл пешком по мокрой дороге под монотонный и раздражающий шум надоедливого ливня. Времени прошло достаточно много, и ночь постепенно катилась к своему завершению. Уже совсем скоро за чёрной завесой облаков зардеет новая заря и осветит промозглые улицы серым светом нового дня. Но я всё равно не стал вызывать такси, мне хотелось ощутить на себе холодные потоки дождя, как его карающие хлёсткие удары бьют по голове и льются за шиворот, обжигая льдом моё горячее сердце. Сейчас мне очень хотелось пожалеть себя, почувствовать себя несчастным, чтобы весь мир увидел дыру в моей душе и чтобы всех людей засосало в бездну моего отчаяния. Я знал, что всем вокруг безразличен, как и мои проблемы, что никто не узнает, что случилось, и никто не обратит внимания на одинокого мужчину, бредущего под дождём куда-то вдаль. Но иногда этого достаточно, чтобы погрустить наедине с самим собой.

Погружаясь всё глубже в волны отчаяния, я не заметил, как быстро подошёл к невысокому серому зданию старой постройки, стоявшему здесь, по виду,