Читать книгу - "Гиперсеть - Василий Головачев"

Он плыл сквозь темноту и безмолвие, направляясь к далекой тёплой звезде, лучи которой ласкали взор и согревали душу.

Плыть было приятно. Темнота баюкала, укачивала, гладила, заботливо оберегала от проплывающих мимо шипастых чёрных туш и пронзительных свистов, проносившихся совсем близко и уходивших в глухое недоброжелательное ворчание.

Потом звезда впереди превратилась в вертикальную световую щель, словно где-то далеко-далеко открыли дверь, щель стала расширяться, и в бездну мрака хлынул поток золотого света, рассеявшего темноту. И тогда стало видно, что Кирилл плывёт сквозь густое месиво водорослей, сплетающихся в удивительную объёмную сеть или паутину без конца и края.

«Мох», – подумал Кирилл.

«Граница», – откликнулся кто-то внутри него.

«Какая граница?» – встрепенулся он.

«Между реальностями, – ответил собеседник. – Пороговая оболочка. Закон ограничения доступа».

«Мне надо попасть в самое начало… в Абсолют-центр».

«Туда пропускают не всякого».

«Значит, мне вход воспрещён?»

«У тебя есть то, что называется душой, частицей Божественного Замысла. Ты не потерян, попытайся».

«У меня нет сил…»

«Обопрись на меня и иди вперёд. Видишь дверь?»

«Вижу… Кто ты?»

«Алгоритмы Преодоления Невозможного».

«ПН?! Но ты говоришь со мной как живое существо!..»

«Как человека нельзя свести полностью к его физическому телу, так и меня нельзя свести к информационной матрице воздействия. В каком-то смысле я – живое существо».

Кирилл почувствовал протянутую навстречу руку, хотя на самом деле это было энергоинформационное прикосновение. Протянул в ответ свою. И сразу же ощутил прилив сил.

Щель, сквозь которую лился золотой свет, приблизилась, распахиваясь всё шире.

«Лиля! – мелькнула вдруг тревожная мысль. – Где она?! Я её не вижу! Где Лаврик?!»

«Не беспокойся, они рядом».

Тотчас же возникло ощущение, будто он несёт на спине тяжелый рюкзак. Это был «живой груз» спутников, не способных идти вперёд самостоятельно. Он должен был пронести их на себе, не получая поддержки. Впрочем, стоило ему подумать об этом, как тоненькая жилочка тепла и веры протекла ему через спину в сердце. Это отозвалась душа Лилии. А вот Лаврентий не отозвался, и его присутствие казалось холодным камнем, лежащим «на дне рюкзака».

Перепонки, растяжки, ветви «мха» пошли гуще, цепляясь за руки и ноги, царапая тело, вынуждая прилагать дополнительные усилия для преодоления преграды. Однако «дверь» в Абсолют-центр была уже рядом, и, сделав последний рывок, Кирилл окунулся в яркий свет, вывалился на твёрдый пол какого-то огромного и сложного – по первому ощущению – сооружения и потерял сознание.

Очнулся от ликующего крика, смысл которого не дошёл до сознания. Открыл глаза, привыкая к полумраку.

Он действительно лежал на гладком холодном полу в центре гигантского зала кубической формы, освещённого тусклыми серо-пепельными письменами, которые усеивали его потолок и стены. Цвет стен, пола и потолка был одинаково грязно-серым, цвет запустения, уныния, угасания и смерти. Кирилл чувствовал, что видит он совсем не то, что ему кажется, и что вокруг – на гигантские расстояния! – полно каких-то сложнейших устройств, машин и конструкций. Но все они были неподвижны, выключены, погашены, бездействовали, причём бездействовали уже миллионы или даже миллиарды лет, а главное – не воспринимались человеческой сферой чувств, хотя находились и за стенами зала, и внутри него. Лишь экстрасенсорное восприятие Кирилла, угнетённое прорывом через «нулевую» реальность, позволяло ему иногда схватывать «тени» предметов, чувствовать их присутствие и терпеливое ожидание.

Затем Кирилл заметил, что углы зала затянуты паутиной, а стены потрескались и выщерблены, но это его не удивило, так как всё, что он видел, являлось отражением в сознании происходящих вокруг процессов сквозь призму человеческого воображения и опыта. На самом деле место, где они оказались, невозможно было адекватно описать человеческим языком, потому что это был тот самый Задатчик Базовой Программы, Центр Управления Абсолютной Реальностью, Пульт Матричной Реализации – все эти слова всё равно не могли выразить всей сути Явления, – откуда Создатель «нулевой» реальности руководил Сотворением Мироздания…

Голова закружилась.

Кирилл закрыл глаза, потом вспомнил о спутниках и резко приподнялся на локтях, озираясь.

Лиля лежала рядом с закрытыми глазами, свернувшись калачиком, бледная и неподвижная. Лаврика нигде видно не было, лишь на полу неподалёку валялся разбитый вдребезги ноутбук. Преодолевая слабость, Кирилл подполз к жене, приник ухом к груди. Сердце Лили не билось!

– Нет! – прошептал он непослушными губами. И не услышал – почувствовал слабый толчок. Затем через несколько секунд второй. Лиля была жива, но находилась в шоке, на грани небытия, и сердце её могло остановиться в любой момент.

Кирилл глубоко вздохнул, собирая остатки сил, прижал к вискам жены ладони и попытался передать призыв к жизни. Посидел с минуту, чувствуя, как тают силы, перенёс ладони на грудь и отдал последние крохи энергии. И лишь потом позволил себе потерять сознание.

Второй раз он очнулся от влажного прикосновения ко лбу. Открыл глаза и увидел наклонившуюся над ним Лилию с глазами, полными слез. Слезинка скатилась по её щеке и обожгла лоб Кирилла. Он с трудом улыбнулся, прошептал:

– Как в сказке… прекрасная принцесса заплакала и оживила принца…

– Живой! – проговорила Лиля дрожащими губами и заревела в голос. – Я думала… ты уже… не проснёшься…

– И не мечтай, – пошутил он, целуя жену. – Лучше скажи, где Лаврентий. Неужели остался там?

Лиля перестала плакать, оглянулась.

– Компьютер здесь… разбитый… Может быть, он пошёл на разведку?

Знаем мы, как он ходит на разведку, подумал Кирилл, но вслух свои сомнения высказывать не стал.

– Пошли и мы посмотрим, куда нас нелегкая занесла.

Они прошлись по центру зала, оценивая его размеры и запустение. Лиля зябко поёжилась, прижалась к мужу.

– Мне страшно…

– Успокойся, здесь никого нет, – приободрил её Кирилл. – Те, кто создавал этот Задатчик, давно покинули его.

– Задатчик? Ты знаешь, что это такое? Мы… дошли?!

– Мне кажется, дошли. Это тот самый Центр Управления, можно сказать, Самый Первый иезод, о котором говорил капитан.