Читать книгу - "Святой сыск - Павел Корнев"

Я взбежал по лестнице на второй этаж и в сопровождении конвоя прошёл в просторную светлую комнату. На кровати лежала девушка с мертвенно-бледным лицом, она беспокойно ворочалась и бормотала что-то столь тихо и неразборчиво, что не удалось понять ни слова.

Да я и не прислушивался. Душу служанки заполоняла призрачная зыбь скверны. По неясной причине потустороннее воздействие затронуло её куда сильнее, нежели охранников.

Когда пожилая горничная поменяла холодный компресс и покинула комнату, я уселся на стул и провёл над кроватью скованными руками. Подушечки пальцев моментально потеряли всякую чувствительность.

– Что здесь происходит?! – прозвучало вдруг от двери.

– Уймись, Вальдер! – потребовал герцог, с интересом следивший за моими манипуляциями. – Это не займёт много времени.

– Промедление недопустимо!

– Уймись и не злоупотребляй моим гостеприимством!

– Вот как?! – прошипел взбешённый сыскарь. – Гостеприимством, значит?!

Я тряхнул головой, пытаясь отрешиться от перебранки, и сделал ещё несколько пассов скованными руками. Душу служанки заполоняла взвесь скверны, но чувствовалось в той нечто странное, словно бы мелькал растворённый отпечаток чужой воли. Все попытки ухватить эту призрачную ниточку ни к чему не приводили; стоило лишь потянуть, и она утекала, как вода сквозь пальцы. Я мог бы выжечь потустороннюю силу или даже попытаться забрать её себе, но был почти уверен, что игра не стоит свеч. Сбежать из имения герцога эти крохи не помогут, а служанка наверняка не знает ничего полезного, и моё вмешательство лишь уничтожит единственную зацепку.

Имелся способ более мягкого воздействия, которое развеяло бы скверну, не повредив при этом отпечаток чужой воли, требовалось просто выбрать подходящую к случаю молитву. Но герцог и сыскарь, как назло, никак не могли угомониться, сцепившись будто дворовые псы. Их перебранка раздражала и отвлекала, и в конце концов я не выдержал и потребовал:

– Помолчите!

– Прикуси язык! – немедленно взорвался мастер Вальдер.

Я проигнорировал его, поднялся со стула и обратился к герцогу.

– Советую выпроводить из комнаты посторонних, ваша светлость. То, что я собираюсь сказать, не предназначено для их ушей.

– Я никуда не уйду! – резко бросил мастер Вальдер.

– Оставайтесь, – пожал я плечами. – Вы не узнаете ничего нового.

Герцог нахмурился и огладил седую бородку, потом указал свите на дверь.

– Разумно ли это? – засомневался начальник охраны.

Я в ответ позвенел цепочкой кандалов.

– Оставьте нас! – потребовал Карнстей, а когда все покинули комнату, потребовал объяснений без всякой теплоты в голосе: – Что вы задумали, граф?

– Её не опоили, – указал я на лежавшую в беспамятстве служанку. – Это последствия потустороннего воздействия.

– Что?! – опешил герцог. – Вы в своём уме?!

– Он просто набивает себе цену, – высказался мастер Вальдер. – Услышал о проблемах Флоренс и решил сыграть на наших чувствах!

Верзиле явно не терпелось свернуть мне шею, поэтому я заставил себя удержаться от колкости и спокойно произнёс:

– Проверить мои слова не составит никакого труда. Девица придёт в себя после короткой молитвы.

– Предлагаете вызвать священника, граф? – скривился герцог, которому до скрежета зубового не хотелось вовлекать в это дело посторонних.

– Справлюсь и сам, – покачал я головой. – Только придержите её, могут начаться корчи.

– Да вы полны сюрпризов, граф! – прищурился сыскарь. – Ещё и экзорцист?

– Просто прочитаю молитву.

– Просто?!

– Вальдер, не сейчас! – разозлился Карнстей. – Беритесь за ноги!

Верзила послушался герцога, но всё же уточнил:

– Надеюсь, молитва не еретическая?

– «Прошение о ясности рассудка», – сообщил я, хрустнув костяшками пальцев, – из канонического сборника молитв на каждый день Августины Травницы.

Обычно при изгнании бесов обращались к наследию Николаса Слепца, но святая Августина вовсе неспроста полагалась небесной покровительницей экзорцистов. Её молитвы действовали куда более мягко и неспешно, не сжигая скверну яростным пламенем веры, а в первую очередь исцеляя душу. Это гарантированно избавляло от осложнений, но при первых же словах служанку выгнуло дугой, да так что герцогу и сыскарю едва удалось удержать её на кровати. Глаза несчастной закатились, изо рта пошла пена, горло исторгло протяжный стон.

– Гюнтер! Гюнтер!

Бесов праздник! Душа служанки оказалась поражена скверной куда сильнее, нежели показалось при беглом осмотре, и требовалось немедленно прервать ритуал и заняться начертанием защитных формул, дабы отсечь Пустоту и её порождения. Это было совершенно необходимо, но я не мог поступить так, не выдав своих познаний в экзорцизме, а потому положил ладони на грудь несчастной и продолжил читать молитву. Навалилась невыносимая тяжесть, слова вырывались из меня сгустками призрачного пламени. Рубаха враз пропиталась горячим потом.

– Гюнтер! Письма! Гюнтер!

Служанка голосила, не переставая, и двое крепких мужиков едва справлялись с ней, но постепенно под воздействием молитвы скверна начала истаивать, обнажая душу и открывая оставленный потусторонней отравой шрам. Я мог залечить призрачную рану или хотя бы попытаться сделать это, но вместо этого всмотрелся в отпечаток чужой воли, а потом ухватил его и потянул к себе. Правая кисть моментально заледенела, пальцы свело судорогой, но дело было сделано: один решительный рывок, и девушка без чувств распласталась на перине.

Пошатываясь, я отошёл от кровати и высунулся в распахнутое окно. Свежий воздух немного прочистил голову, но ломота в руке никуда не делась. И это было… хорошо.

– Кто этот драный Гюнтер? – спросил я, не оборачиваясь. – Её жених?

– Понятия не имею! – ответил Карнстей, тяжело отдуваясь. Его раскрасневшееся лицо покрывал пот, словно ритуал экзорцизма проводил он, а не я.

Мастер Вальдер тоже выглядел потрясённым, но быстро справился с волнением и потребовал принести вина. Я уселся на подоконник и прикрыл глаза.

Кем бы ни был Гюнтер, именно он стал причиной столь серьёзных душевных терзаний служанки, что эта боль открыла дорогу Бездне.

– Вы были правы, граф, – нехотя признал Карнстей. – Но почему охранники пришли в себя без посторонней помощи?

– Девица больше других общалась с вашей дочерью, – высказал я нужное мне предположение.

– Тьма и Бездна! – выругался герцог.

Вальдер разлил по бокалам принесённое вино, не обделив выпивкой и меня, сделал несколько жадных глотков и спросил:

– Граф, сможете привести её в чувство? Допрос откладывать нельзя! – Уважения в голосе сыскаря определённым образом прибавилось, но я не тешил себя иллюзиями на этот счёт. От меня он теперь не отстанет, не спасёт даже заступничество герцога.