Читать книгу - "Кементарийская орбита - Дмитрий Леоненко"

Палящая жара просачивалась через герметичные двери и окна автобуса, плавила дорожное покрытие. Несмотря на включенные климатеры, внутри машины было жарко, будто в духовке.

Как местные жители, невзирая на яростное солнце, находили в себе силы оставаться на улицах, я понятия не имел. Автобус неторопливо полз между старинных, трех- или четырехвековых трехэтажных домиков, выполненных из бугрящегося декоративными вздутиями и каменными включениями ферропластика (в стиле двадцать четвертого века, как не преминул сообщить нам стюард). Мелькали за окнами местные уроженцы, краснолицые и низкорослые, одетые кто в современные термонакидки, кто в такие же допотопные, как и домики, укороченные джинсы и рубашки навыпуск. То и дело в толпе попадались черные монашеские рясы, как их обладатели умудрялись выносить зной – было тайной за семью печатями.

Еще одно непривычное зрелище. Подобно любому современному полису, Кито гордо возносил к небесам сверкающие башни хаб-блоков и промышленных корпусов. Но у подножия техношпилей раскинулась паутина этих самых узких улочек и старинных крыш, и притом – не фавелы пролсервов и неактуалов. Очки высвечивали пеструю активную среду, а судя по количеству харидотов, кружащих над домами и улицами, большинство домов были подключены к СПД. Таков был весь современный Кито – бурлящий сплав древних руин и космических технологий.

– Господи, – простонала Рыжая, безуспешно терзая климат-контроль своей накидки. Не добившись успеха, она сбросила ее на спинку сиденья, оставшись в легком топике. – Верните меня обратно в Сибирь! Скажите Тро, что я передумала!

– Дождитесь вечера, схолколон, – попробовал обнадежить ее стюард автобуса. – Такая жара стоит только в полдень. И сейчас в действительности не очень жарко. Посмотрели бы вы на нашу погоду в январе!

– У нас будет такая возможность, – заметил Библус со своего места мрачно.

– Здесь хотя бы нет гнуса, – включился в разговор Корчмарь. «Лисовин» откинулся на спинку своего кресла и, похоже, наслаждался теплом. – Так что не нойте, ребята. Помню одну ночевку в болотах с отключенными накомарниками. К утру нас погрызли так, что щеки не помещались в шлем.

Я с тоской оглянулся на доминирующую над полисом громаду Марискаля. Затем перевел взгляд на заснеженные вершины вулканов на горизонте. Они навевали мысль о прохладе и льде… стакане холодной воды со льдом… Я встряхнулся. Эх, сейчас бы выйти из автобуса, подойти к бьющему на перекрестке улиц фонтанчику… вон к тому торговцу в шляпе и термонакидке, сидящему рядом со своим холодильником…

Увы, выпускать нас наружу никто не собирался. Более того, в воздухе над нашей кавалькадой летело звено сторожевых дронов. Уж не знаю, кого спейсеры опасались на улицах собственной наземной столицы, но осторожность проявляли едва ли не параноидальную.

Тем временем мы выбрались из тесной улочки на какую-то из главных городских магистралей. Мелькнула заполненная народом площадь, большую часть которой занимал погодный купол. При его виде наш гид торопливо перекрестился – под пластиком купола виднелись очертания двухэтажного здания с двумя готическими башенками посередке, каждая увенчана католическим крестом. АС добросовестно проинформировала, что мы проезжаем мимо реконструированного монастыря Сан-Франциско более чем тысячелетней давности. Автобус прибавил ходу, вокруг мелькали старинные и современные здания, погодные купола, один – громадный, укрывающий целый застроенный холм. Мы проехали между двумя жилыми башнями, сверкающими на палящем солнце, и наконец выбрались за пределы города.

Я подсознательно ожидал, что мы очутимся в густом тропическом лесу – со смыкающимися над головой кронами, увитыми лианами, по которым носятся обезьяны и перепархивают разноцветные птицы, короче говоря – в той самой сельве, о которой сейчас можно прочитать разве что в исторических романах. Но предместья Кито на первый взгляд очень походили на предгорья Заилийского Алатау, куда нашу группу вывозили на первой и единственной – до этой недели – нашей зарубежной командировке. Прокаленный солнцем простор, колыхание трав, рассеченное линиями трасс, длинные свечи тополей-ветроловов, сомкнутым строем держащих оборону по краям дороги. Голубые вершины гор, подпирающие горяче-синий горизонт.